Сунниты, алавиты и все-все-все: религиозная карта войны в Сирии. Сунниты и шииты – раздор длиною в тысячу лет

В последний относительно мирный 2011 год в Сирии жили 20 миллионов 800 тысяч человек. В сентябре 2015 года 3,9 миллиона сирийцев покинули свою страну, еще 7,6 миллиона покинули свой город или свою деревню, ища в пределах Сирии более спокойного места обитания. 300 тысяч людей погибли за 2012‑й - сентябрь 2105 года, 200 тысяч томятся в застенках сирийских тюрем и лагерей по воле правящего в Сирии режима Башара аль-Асада. Война не просто коснулась, война жестоко расправилась почти с каждой сирийской семьей.

Трагедии такого масштаба даже Россия в Гражданскую войну 1917-1922 годов, пожалуй, не переживала. Но в чем причина этой колоссальной, по масштабам небольшой страны, трагедии, есть ли надежда на ее исчерпание, на восстановление мира и согласия на пропитанной кровью древней сирийской земле, земле, на которой тысячелетия листаются, как в России, - века?

Если народ жив, не важно, в Сирии ли, в изгнании, значит, надежда еще есть. Но чтобы наметить путь лечения, надо понимать, где истоки болезни. Они глубоки, очень глубоки, под стать самой сирийской истории. То, что происходит в последние годы и выглядит для одних как борьба народа за свободу и демократию, для других - как борьба законной власти против террористов и инсургентов, на самом деле есть лишь очередной пароксизм полуторатысячелетней борьбы между собой двух основных ветвей ислама - суннитов и шиитов.

В конце июля 657 года близ селения Сифино на Евфрате, разрушенного и обезлюдевшего незадолго до того во время победоносных войн Халифата с Византией, состоялось многодневное сражение между двумя арабскими армиями - армией наместника Сирии Муавийи ибн Абу Суфьяна и армией двоюродного брата Пророка Мухаммеда и его зятя - Али ибн абу-Талиба. Кстати, место это расположено в 40 километрах от того самого города Ракка, где ныне падают российские бомбы и ракеты.

Сражение завершилось безрезультатно, а шло оно за верховную власть над правоверными. Кто должен править уммой - собранием всех мусульман. Сторонники Али считали, что только Али и его прямые потомки и что халифа правоверных избирает Бог. Сторонники Муавийи были уверены, что любой достойный муж из племени Курайш - племени, к которому принадлежал Мухаммед, может быть халифом и что халифа избирает умма. Вспоминали слова Пророка - «моя община не сойдется на ошибке». В 661 году Али был убит. В 680 году близ Кербелы в сражении с сыном Муавийи погиб сын Али Хусейн. Две традиции власти среди мусульман - через Али и Божественное произволение (шииты - от шии ат Али - сторонники Али) и через всех родственников Мухаммеда - курайшитов и волю уммы (сунниты - от сунна - обычай, пример поведения - в данном случае - Пророка) - не прекращали борьбы с тех пор.

В X-XI веках это была жестокая война Фатимидских шиитских халифов Африки с Аббасидскими суннитскими халифами Сирии, Аравии и Египта, в начале XVI века - кровавое многолетнее соперничество шахиншаха Ирана Исмаила I Сефевида, провозгласившего шиитскую традицию обязательной государственной религией Ирана, и османского суннитского султана и халифа Селима I Явуза (Грозного), нещадно истреблявшего шиитов. В Чалдыранской битве близ озера Ван в августе 1514 года султан Селим одолел шахиншаха и отнял у него Ирак, Восточную Анатолию и Азербайджан. Но победа была хоть и убедительной, но не окончательной. Противоборство шиитов и суннитов продолжалось и внутри Османской империи, и между османами-суннитами и шиитским Ираном.

Продолжается эта война и ныне. Многим еще памятна война между иракским диктатором Саддамом Хусейном и вождем иранской джамахирии аятоллой Хомейни (1980-1988). Шиитский по большинству населения, но суннитский по правящей верхушке Ирак восемь лет сражался со ставшим после Исламской революции воинственно шиитским Ираном. Война закончилась перемирием и восстановлением status quo ante bellum, но на полях сражений осталось полтора миллиона погибших. Несравненно больше было искалеченных, отравленных газами, лишенных крова и имущества. Сирия, граждане которой преимущественно исповедуют суннизм, была на стороне Ирана в той войне.

Но почему же такое ожесточение полтора тысячелетия разделяет две ветви ислама, последователи которых равно чтут и Пророка Мухаммеда, и священный Коран?

Внешне спор идет о власти. Сторонники Али говорят, что последний праведный вождь общины (они их называют имамами), 12‑й имам - Мухаммед Аль-Махди ибн аль Ханафийа, пятилетним ребенком был скрыт от всех в 873 году, и он до сих пор пребывает в потаенном убежище, но он еще придет явно. Незримое общение с ним и есть то, что позволяет общине шиитов жить и управляет общиной.

На этом принципе основано современное иранское государство. Политически - демократия, с выборами президента и меджлиса, но над этой демократией стоит верховный правитель - рахбар, который общается со скрытым имамом и который выносит решения - фетвы, обязательные для президента страны, для меджлиса, от имени Мухаммеда аль-Махди. Вот этот 12‑й имам в шиизме - непререкаемая величина. Он, а соответственно и рахбар, обладают непогрешимостью (ишмах). Сейчас рахбаром Ирана является Али Хосейни Хаменеи (с 4 июня 1989 года). Рахбара избирает (и, если надо, смещает) совет из 86 муджтахидов - признанных народом людей, имеющих таинственное общение со скрытым двенадцатым имамом.

Итак, шиизм и суннизм - два разных мировидения. Суннитское мировидение в целом (хотя есть исключения в суфийских орденах) очень прагматично и позитивно. Оно сходно по отношению к человеку с лютеранством в христианстве. Любой образованный человек может толковать Коран, любой человек может высказывать свое мнение по тому, кого выбрать халифом.

Шииты же воспринимают мир как тайну, которая не может быть открыта любому, которую сам Бог открывает только избранным. Идея о том, что люди различны по степени откровения, очень сильна в шиизме. Есть вожди - и есть народ. Вожди не те, кто выдвинулся деньгами или хитростью, родовой знатностью, нет, вожди - это те, кто слышит голос скрытого имама, вожди - те, кто имеет видение тайного света, который исходит от него. Они должны управлять правоверными. Халифы, управлявшие уммой после Мухаммеда, даже те, кого сунниты именуют праведными - Абу Бакр, Омар и Отман, для большинства шиитов они - узурпаторы и самозванцы. Тем более узурпаторами являются для них все халифы суннитов после Али, вплоть до нынешнего и многими суннитами не признаваемого вождя ИГИЛ (организация, запрещенная на территории РФ) - Абу-Бакра аль Багдади. Так что раскол глубок.

Разумеется, на уровне мистиков, и суннитских, и шиитских, никакой вражды друг к другу нет. Мистики понимают, что пути разные, веры разные, но они видят одни высшие ценности, одни цели и в общем-то уважают друг друга: «Кто отшельник, кто мусульманин, кто шиит - почитатель имамов, но все они принадлежат к одному племени, племени людей», - гласит древняя поговорка Востока.

Но политики - всегда политики. И сила политика заключается в том, чтобы каким-то образом рекрутировать, как сейчас любят говорить политологи, себе сторонников. Конечно, это могут быть родственники, но их мало; это могут быть вассалы, но и их мало; нужны какие-то большие совокупности. Какие это совокупности? В первую очередь, конечно, религиозные. Потом появились национальные общности, этнические, расовые, социальные, классовые. Но эти разделения стали значимыми намного позже, в лучшем случае в конце XVIII века. А религиозные разделения весьма древние. Столкнуть адептов разных традиций, разделить их по принципу: свой-чужой, сверхчеловек-недочеловек, праведный-неправедный, ангел-свинья - для политика милое дело. Тогда при некотором умении и даре за тобой пойдут миллионы совершенно незнакомых тебе лично людей.

Тем более религиозные общности - это самое сильное, это то, что обнимает человека целиком. Когда призывают людей объединяться на уровне социальном, или классовом, или национальном, тогда многое в религии противоречит этим призывам. Для мусульман это вообще невозможная вещь, потому что все, что не в Боге, - это уклонение, это ширк, это ересь. И национализм, и социализм - это ересь для правоверного мусульманина, да, по большому счету, и для христианина.

И еще одно. Все движения, кроме религиозных, не обнимают человека целиком и не дают ему вечности. Да, здесь ты решаешь какие-то национальные проблемы, социальные проблемы, а как же с вечностью? Обычно все эти националистические и социалистические движения в плохих отношениях с религией и, значит, с вечностью. И поэтому эти движения оказались сравнительно слабыми. Два века, помутив мир, собрав свою жатву в виде десятков, если не сотен миллионов жизней погибших и пострадавших людей, они, в общем, более-менее сейчас ослабли. А на их место пришла опять извечная религиозная идентификация как главная политическая сила для рекрутирования сторонников. В этом смысле можно сказать, что 11 сентября 2001 года, когда были обрушены нью-йоркские небоскребы, это начало новой старой эры. Той новой старой эры, когда вновь религия явно и властно для всех стала доминирующим фактором политического процесса, и об этом все заговорили.

И полуторатысячелетняя распря шиитов и суннитов тоже сбросила свои модные идеологические покрывала и предстала в первозданном облике конфликта, в котором вожди используют религиозную идентификацию людей как главное средство политического рекрутирования. И хотя соотношение суннитов и шиитов в мире совсем не равное - суннитов среди мусульман 83%, а шиитов, соответственно, около 17%, на Переднем Востоке их силы сравнимы - огромный мощный Иран, большая часть Ирака (2/3 населения примерно - это шииты), Азербайджан, Бахрейн, Йемен, большие группы шиитов в Ливане, меньше в Сирии. В Афганистане и в Саудовской Аравии около 15% населения - шииты.

Но вернемся в Сирию, в созданное французами в 1919 году Государство алавитов. Кто такие алавиты? Сами алавиты говорят, что они - обычные шииты, такие же, как в Иране. Но это - абсолютная неправда. И надо сказать, что эта абсолютная неправда религиозно обусловлена. Дело в том, что все шииты применяют к себе такую категорию, как «такиях» - сокрытие истинной своей веры. Часто бывшие в меньшинстве, гонимые, они приспособились к тому, что иногда приходится скрывать свою истинную веру. И алавиты публично говорят не то, что есть на самом деле. Уже в 1973 году Совет 80 алавитских шейхов объявил, что они такие же шииты-двунадесятники, почитающие 12 имамов, как и все основные шииты, как шииты Ирана, как шииты Ливана, «а все, что еще приписывают нам, далеко от истины и придумано нашими врагами и врагами Аллаха».

Но на самом деле все совсем не так просто. Когда в конце 1960‑х годов Сами Джунди, сам шиит-исмаилит, министр информации у диктатора Сирии алавита генерала Салаха Джадида, предложил опубликовать священные книги алавитов - и тогда все поймут, что алавиты действительно нормальные шииты (а книги эти никогда не публиковались, и религиоведы спорят: одни говорят, что они есть, другие говорят, что их вовсе нет), всесильный военный диктатор Джадид ответил, что если он это сделает, «меня наши шейхи разорвут на части».

Но кто же такие алавиты? Алавиты - это те же арабы, но исповедующие особую религию, которая объединила в себе элементы ислама, христианства и очень ранних дохристианских верований арамейского населения Сирии. Важнейшим моментом, который делает эту религию абсолютно невозможной ни для суннитов, ни для шиитов, является Учение о вратах.

Признавая, как и двунадесятники, 12 имамов, алавиты говорят, что с каждым из них общаться можно только через особого человека, у каждого из этих имамов есть свои врата - баб по-арабски. И только через такого человека-врата можно обращаться к имаму. Бабом самого Али является Салман аль-Фариси. Основателем же этого религиозного движения является последний баб Абу Шуайб Мухаммад ибн Нусайр - это баб 11‑го имама аль Хасана аль Аскари, умершего в 874 году. По его имени мусульмане часто именуют алавитов нусайритами (поскольку самоназвание «алавиты» происходит от имени халифа Али, и мусульманам такое спряжение с «сектантами» кажется оскорбительным). У 12‑го «скрытого имама» своего баба нет. Мухаммад ибн Нусайр помогает верующим общаться и с 12‑м имамом.

Символ веры алавитов звучит так: «Верую и исповедую, что нет иного Бога, кроме Али ибн Абу Талиба, достопоклоняемого (аль мабуд), нет иного покрова (хиджаб), кроме Мухаммеда достохвального (аль махмуд), и нет иных врат (баб), кроме Салмана аль Фариси, предопределенного (аль максуд)».

Во‑первых, это прямое обожествление человека, чего, конечно, ни один нормальный шиит себе не позволяет. Во‑вторых, это - Троица. И они прямо говорят о Троице, о том, что Али - это сущность, Мухаммед - это имя, а Салман Аль-Фариси - это врата. Это, конечно, калька с христианства. Христос, с точки зрения мусульман, человек. А главный догмат ислама, который разделяют все мусульмане, - это догмат божественного единства, таухид. У алавитов очевидное нарушение этого догмата и, следовательно, многобожие, с точки зрения мусульман. Кроме того, алавиты верят в переселение души после смерти в иное тело. И только у алавитов это новое тело человеческое. Мусульмане же по их представлениям становятся ослами, христиане - свиньями, а евреи - обезьянами.

Что касается обрядов, то средневековые путешественники, сунниты, которые описывали алавитов в XIV веке (Ахмад ибн Таймия, Ибн Батута), в один голос говорят, что они не признают никаких мусульманских постов, ограничений и омовений, что они почитают Христа, апостолов, многих христианских мучеников, и в дни праздников мучеников именуют себя их именами, что они творят ночные мессы, на которых они причащаются вином и читают Евангелие, что они имеют два уровня посвящения: посвященные - хасса и простолюдины - амма, а женщины вообще не могут участвовать в их религиозных действиях ни в каком виде. Что они почитают Солнце, Луну и звезды, также и связывают их с Христом и Мухаммедом. Мухаммеда именуют Солнцем.

Очевидно, что это никакой не ислам. Французский ученый Жак Велерс, посвятивший в 1940‑е несколько фундаментальных книг алавитам, считал их верования «деформацией принесенного крестоносцами или раннего христианства, соединенного с пережитками древнего язычества». Эти люди именно потому, что они не мусульмане, не христиане, не иудеи, не имели своего миллета, то есть своей официальной религиозной общины в Османской империи, они были гонимы, их несколько раз хотели уничтожить полностью. И не уничтожали только потому, что если их уничтожить, кто бы обрабатывал в Латакии земли? А земля принадлежала богатым суннитским и православным землевладельцам, и они просили султанов оставить алавитов в покое.

Алавиты были очень бедными людьми, это были самые низы общества, они никогда не могли даже налог собрать. Они продавали своих дочерей для самого непотребного бизнеса в города еще в османское время, сами нанимались рабами на время, а то и на всю жизнь, чтобы просто иметь пропитание. Это было нищее земледельческое сословие, и даже их шейхи были людьми сравнительно бедными. Бедные, да еще иноверцы, да еще и язычники. Их называли кафирами и мушрикунами, то есть неверными и многобожниками. Они были презираемы и суннитами, и христианами. Они жили веками в этом жалком состоянии, но хранили свою веру. Ибн Батута говорит, что суннитские халифы заставили их построить мечети, но они в них делают стойла для своего скота.

Когда началось арабское национальное возрождение, наиболее образованные алавиты мечтали, что они, арабы по языку, станут равными суннитам и арабам-христианам. Но очень быстро они поняли, что богатые сунниты, их господа-землевладельцы, как презирали, так и продолжают гнушаться ими. И тут пришли французы. И если для арабов‑суннитов французы были обманщиками, подлецами и захватчиками, то для алавитов французская оккупационная администрация генерала Гуро была принята как манна небесная.

Сунниты практически полностью отказались сотрудничать с оккупационной администрацией, а алавиты, наоборот, с готовностью на это пошли. И французы в благодарность создали в Латакии Алавитское государство, в котором алавиты составили 2/3 населения. И во всей Сирии в войска, в местные, туземные сирийские войска, так называемые Troupes Spciales du Levant, набирались в основном именно алавиты. Другие, например, друзы, - тоже очень своеобразная религиозная группа, они себя считают отдельной религией, хотя у них есть отдаленные связи с шиизмом, - подняли в 1925 году восстание против французов, и их, естественно, в армию не брали. А вот алавиты никаких восстаний не поднимали, и их брали с удовольствием. Потом оказалось, еще когда алавиты не были у власти, в независимой Сирии в 1955 году, что алавиты, насчитывая 8 - максимум 11% населения Сирии, составляют 65% унтер-офицерского состава сирийской армии и более половины офицеров (57%). Их охотно брали в сирийскую армию потому, что они прошли современную военную выучку во французских туземных частях, а сами они охотно шли в военные школы, так как не имели денег учиться на гражданские профессии, а военное образование было за счет государства.

Рискует ли Россия в Сирии всерьез настроить против себя суннитский исламский мир? Пока министерство обороны РФ документирует бомбардировки территорий, которые, как утверждают на Западе, контролируют оппоненты президента Башара Асада, экстремисты на Ближнем Востоке не менее ожидаемо реагируют. На этой неделе два террористических объединения — группировка «Фронт ан-Нусра» и «Исламское государство» (ИГ), объявили джихад России. И те, и другие придерживаются ислама суннитского толка, в то время как режим Башара Асада во многом опирается на алавитское (шиитское) меньшинство в стране.

Вмешательство России в гражданскую войну в Сирии вызвало возмущение влиятельных суннитских игроков, прежде всего Турции и Саудовской Аравии, настаивающих на уходе Асада. Однако в Кремле стараются развеять впечатление, что Россия заняла позицию в противостоянии между шиитами и суннитами. «Это ложный тезис», — подчеркнул президент России Владимир Путин в одном из недавних интервью.

«Дело не в том, что он шиит»

Руководство РФ осознавало, что ее вмешательство в Сирии будет рассматриваться в контексте трений между суннитами и шиитами, но для нее это не имело значения, уверен главный научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН Георгий Мирский.

По словам Мирского, свою роль сыграло наличие военных связей между Сирией и Россией, тот факт, что Асад является союзником Ирана и нежелание Москвы сдать союзника. «Путин поставил не на ту лошадь, а сейчас под американским давлением, как слабак, как лузер, отступает? Зная Путина хоть немножко, можете ли вы себе представить, чтобы он сделал такую вещь?» — заявил профессор Мирский.

В Кремле, по его словам, понимают, что «сунниты против них во всем арабском мире, где из 21 страны сунниты составляют подавляющее большинство в двадцати. Но они надеются, что, в конечном счете, плюсы перевесят минусы». Мирский сформулировал, как ему представляется, типичную реакцию на военную операцию РФ в Сирии в суннитском мире: «Если взять человека с улицы и спросить, как он относится к ИГ, он скажет, что они слишком жестокие и делают такие вещи, которые мусульманин не должен делать. Но они — свои, понимаете, сунниты, а Россия сейчас их убивает. Чем она для них лучше, чем Америка или Израиль? Ненамного лучше».

Основные риски

Главные риски для РФ в контексте суннитско-шиитского противостояния — это террористические атаки, но также и риск удорожания военной операции в Сирии, полагает старший сотрудник Ближневосточного центра Карнеги в Бейруте Йезид Саиг.

«Мне не ясно, вызовет ли военное вмешательство России новую волну добровольцев с арабского Востока, которые захотят бороться с режимом Асада. Этот феномен наблюдался в течение нескольких лет и, возможно, не повторится после вступления Москвы в конфликт. Вероятнее всего, последует реакция крупных политических игроков «на земле», — предположил Саиг.

По его словам, США могут разрешить поставки сирийской оппозиции управляемых зенитных ракет напрямую или через Саудовскую Аравию. «Это не обязательно изменит баланс сил, но повысит расходы. Россияне могут оказаться перед выбором: усилить свое военное присутствие или остановиться».

Крупные игроки пока не опасны

Но пока непосредственных рисков не просматривается, что вполне устраивает Москву, которая планирует все лишь на короткую перспективу, считает Мирский: «Ошибка всех комментаторов — думать, что кто-то там (в руководстве РФ. — Ред.) планирует на долгие годы вперед. Вот сегодня огромный успех Путина — он на коне, почитайте иностранную прессу, везде одно и то же. При этом он не потерял ни одного солдата, ни одного самолета. Вот это главное для них — не суть дела, а как это выглядит».

В настоящее время у Саудовской Аравии, по мнению Йезида Саига, мало рычагов влияния на Москву — Эр-Рияд скован высокими бюджетными расходами, низкой ценой на нефть и дорогостоящей операцией в Йемене.

«Представители саудовских властей этим летом необычайно часто навещали Москву, предлагая инвестиции и закупки российского оружия, надеясь, видимо, таким образом убедить Москву ослабить поддержку режима Асада. Но или предложение было несерьезным, или Кремль решил, что потенциальные сделки с саудитами не настолько интересны, чтобы менять свою ставку на Сирию», — полагает Йезид Саиг.

Возможности Турции оказать давление на Россию больше, но и степень взаимозависимости, по выражению Саига, высока: «Можно отказаться от помощи россиян для строительства АЭС, но это потребует долгих переговоров. Газовые поставки из России нечем заменить сразу, если не обращаться за помощью к Ирану. У Турции много газовых проектов, но они еще не начали работать. Потенциально потери для России здесь могут быть значительными, но на реализацию угроз у Анкары уйдут годы».

«Единственный плюс»

В целом сведение сирийской проблематики к главному конфликту в исламе мало чем поможет в анализе событий, уверен Йезид Саиг: «Суннитов много и под контролем режима Асада. Не думаю, что мы можем свести все к поддержке Россией шиитов». Однако это не отменяет того факта, что российские интересы в Сирии, по словам Саига, сходятся в некоторых аспектах с политическим курсом шиитских «Хезболлах» и Ирана.

Одной из таких точек соприкосновения стала защита алавитского меньшинства в Сирии, уточнил Григорий Мирский. «Я не верю, что наша авиация выиграет эту войну и что удастся уничтожить ИГ. Но для меня совершенно ясно, что Дамаск и Латакия спасены. Шииты должны всю жизнь молиться за них (российских пилотов — прим. ред.) . Но это единственный плюс, все остальное — минусы».

Министр иностранных дел Ирана Мохаммед Джавад Зариф заявил, что вражда между двумя главными течениями ислама, суннитами и шиитами, представляет сейчас наибольшую угрозу безопасности планеты. «Некоторые народы раздувают эту вражду из своих узких политических интересов, – заявил он в интервью Би-би-си. – Думаю, нам нужно понять, что сектантское разделение исламского мира угрожает всем нам».

Сектантские разборки

Сейчас наиболее сильно антагонизм проявляется в трех странах Ближнего Востока и Южной Азии: Сирии, Ираке и Пакистане. Кровавые события в них представляют смертельно опасную угрозу не только для региона, но и для всей планеты, считает главный иранский дипломат.

Борьба между суннитами и шиитами длится уже значительно больше тысячи лет, но в последние десять лет, после начала войны в Ираке, она стала особенно жестокой, бескомпромиссной и кровавой.

В Ираке за первые десять месяцев этого года в сектантских столкновениях погибли почти 6,5 тыс. мирных жителей. Таких потерь среди мирного населения эта страна не несла с 2008 года.

Значительно более кровавый конфликт в Сирии начался как гражданская война между оппозицией и правительством, но быстро скатился к сектантским разборкам.

В Сирии особенно четко видна сложная и одновременно простая картина главного противостояния XXI века. Президент Сирии Башар Асад – алавит, приверженец одного из течений шиизма. Естественно, он является союзником шиитского Ирана. Однако если в Иране подавляющее большинство населения составляют шииты, то в Сирии больше суннитов. Повстанцы-сунниты с оружием в руках пытаются сейчас свергнуть ненавистное шиитское правительство.

За противоборствующими сторонами в сирийском конфликте стройными рядами выстроились союзники: сунниты поддерживают повстанцев, а шииты, соответственно, правительство Асада. Главные союзники оппозиции – Турция, Саудовская Аравия и до недавнего времени Катар, который после смены власти значительно поубавил внешнеполитические амбиции и снизил активность на международной арене. У Дамаска союзников меньше, но они – Иран и ливанская военизированная организация «Хезболла» – настроены решительнее противников.

Сейчас уже многие открыто говорят, что в Сирии идет война не между повстанцами и Башаром Асадом, а между суннитами, на стороне которых, кроме монархий Персидского залива, стоит и Запад, и шиитами, которых, помимо Ирана, поддерживают Россия и КНР.

На нескольких фронтах

Еще одним фронтом войны между суннитами и шиитами является Йемен. Эр-Рияд поддерживает салафитские группы в этой стране на юге Аравийского полуострова, включая партию «Ислах», которую, по слухам, финансирует Катар, хотя сама она, конечно, отрицает, что получает деньги из-за границы. Поддержка Саудовской Аравией салафитов является одной из немаловажных причин, по которым новый режим в Сане поддерживает, в свою очередь, шиитских «мятежников» хути, базирующихся в приграничных с Саудовской Аравией йеменских провинциях Саада, Эль-Джауф и Хаджа. Хути, если верить саудовским суннитам, поддерживает и Иран.

Эр-Рияд и, естественно, имеющие с ним союзнические отношения правительства США, Великобритании и других западных стран поддерживают и суннитскую монархию в Бахрейне. Как нетрудно догадаться, они обвиняют Тегеран в поддержке бахрейновских шиитов, составляющих большинство населения острова.

Мохаммед Зариф считает, что все стороны должны сейчас забыть о разногласиях в Сирии и не раздувать конфликт, а сообща противостоять сектантской вражде. Глава МИД шиитского Ирана, конечно, имеет в виду своего главного соперника в регионе – Саудовскую Аравию. В Эр-Рияде, как нетрудно догадаться, в раздувании пламени сирийского конфликта винят Тегеран. В столицах двух крупнейших государств региона понимают всю опасность сложившейся ситуации, но не могут остановиться.

Ближневосточные метаморфозы

Вчера Эр-Рияд официально отказался от места временного члена в Совете Безопасности ООН. Саудовская Аравия отказалась от места в организации, о котором мечтают все, даже не столько из-за событий в Сирии, как гласит официальная версия, сколько из-за иранской угрозы. В Эр-Рияде не скрывают, что их возмущает отказ Вашингтона бомбить Дамаск и пугает его возможное примирение с Тегераном, которое будет иметь для саудитов многочисленные и трудно просчитываемые негативные последствия.

Ненависть к алавитскому режиму Асада в Сирии, непреодолимое подозрение в отношении ядерных амбиций Ирана и в целом опасность наступления шиитского ислама творят с суннитскими монархиями Персидского залива чудеса. Угрозы Саудовской Аравии сменить вектор внешней политики королевства – это еще «цветочки». Борьба с шиитами не на жизнь, а на смерть заставляет арабских шейхов, эмиров и королей становиться даже союзниками… Израиля, который они много раз клялись уничтожить и стереть с лица земли.

Роман Запада с суннитами

То, что борьба между суннитами и шиитами может закончиться плачевно для всей планеты, понимают, конечно, и в Вашингтоне. Там тоже вносят посильный вклад в дело мира в регионе – в силу своих взглядов и понимания ситуации. Последней посильной лептой в дело замирения Ближнего Востока, наверное, будет оружие, включая ракеты и бомбы GBU-39 для разрушения подземных бункеров, на 10,8 млрд долларов, которые Америка намерена поставить суннитским Саудовской Аравии и ОАЭ. Учитывая обстановку в регионе, это оружие, скорее всего, будет использовано не против Израиля, а против Ирана.

Казавшийся совсем недавно невозможным роман западных демократий с суннитскими монархиями-диктатурами протекает бурно при взаимных упреках в неверности.

Саудовская Аравия, например, в числе прочего обвиняет Вашингтон в том, что он не поддержал ее политику в Бахрейне. Эр-Рияд и Абу-Даби в позапрошлом году посылали войска для подавления шиитских демонстраций, а Вашингтон их за это слегка пожурил.

Саудиты также обвиняют Барака Обаму в том, что он позволил свергнуть Хосни Мубарака и поддерживал законно избранного Мохаммеда Мурси . Особенно раздражают Саудовскую Аравию и остальные монархии Персидского залива объяснения американцев, что Мурси – законно избранный президент, потому что они, по понятным причинам, без особой теплоты относятся к выборам.

Сейчас Эр-Рияд в буквальном смысле этого слова заваливает новый египетский режим деньгами. По иронии судьбы, поздравил египетских военных и… Башар Асад. В Дамаске считают, что египетская армия, так же как сирийское правительство, сражается против рвущихся к власти экстремистов. Мохамед Мурси, напомним, до того, как стать президентом, был одним из лидеров египетских «Братьев-мусульман».

Правда, на этом удивительные совпадения заканчиваются. Эр-Рияд также поддерживает в Египте салафитов. Сейчас они, в одном из резких поворотов на 180 градусов, которыми так богата жизнь и политика на Ближнем Востоке, неожиданно стали сторонниками военных и, следовательно, противниками своих вчерашних союзников – «Братьев-мусульман». Салафиты считаются одними из наиболее стойких и яростных противников Асада.

Создается впечатление, что в Белом доме и госдепе уже давно и безнадежно запутались во всех тонкостях чрезвычайно сложной ближневосточной политики и забыли, что 15 из 19 участников терактов 11 сентября 2001 года были салафитами и гражданами Саудовской Аравии.

Чем грозит Европе «кризис беженцев», как Запад провинился перед Востоком, откуда взялось Исламское государство — об этом в интервью «Фонтанке» рассказал востоковед, политолог, историк, главный научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН Георгий Мирский.

— Европа переживает «кризис беженцев». Почему они бегут в Евросоюз, почему их не спасают более благополучные мусульманские страны?

– Этот кризис, прежде всего, – следствие войны в Сирии, больше всего беженцев оттуда. На втором месте – беженцы из Ирака, где тоже война. На третьем – беженцы из Афганистана, там тоже война. Дальше – из Сомали, это тоже война. И из Ливии – где тоже война. А уже на последнем месте – беженцы из стран тропической Африки, там войны нет, но люди просто умирают от голода. И больше всего они как раз бегут в мусульманские страны. Сейчас в Ливане 2 миллиона беженцев из Сирии, а там своего населения – всего 4 миллиона. То же самое – в Иордании. Но Ливан и Иордания – бедные страны, сколько народу они могут прокормить? А до Саудовской Аравии беженцам не добраться. Да и кто их туда пустит? Поэтому они бегут в Европу. Им и в голову не приходит задумываться о религии. Они бегут от мусульман, которые их убивают, к христианам, которые их кормят. Они бегут от смерти и от голода. Они счастливы уже потому, что попадают в страну, где можно спокойно жить, можно работать, где их могут накормить.

— С точки зрения распространения не ислама, а именно исламистских взглядов, это не опасно?

– Конечно, опасно! Потому что следующее поколение уже забудет, что их отцы и матери нашли в этих странах приют, спасаясь от голода и смерти. Следующее поколение начинает вести себя по-другому. А кругом культура другая, цивилизация другая, отношение к женщинам совершенно другое. Исламистам противно смотреть на светское государство. Для настоящего исламиста, побывавшего в Америке или Англии, так называемое равноправие женщин – это проституция.

— А чувство благодарности к стране, которая их спасла?

– У первого поколения беженцев оно есть. Сейчас они благодарны. Приехала молодая девушка, она благодарна. Через 10 лет у неё родятся пятеро детей. Она не будет работать, будет получать пособие. Она даже не станет учить язык той страны, где живёт.

— Но западные страны, в частности – Германия, создают для беженцев целые программы, чтобы те получали образование, работали, делали карьеру.

– Некоторые так и поступают. Есть люди, которые хотят стать квалифицированны ми специалистами, сделать карьеру, в совершенстве осваивают язык, хотят играть какую-то роль в новой стране. Но таких меньшинство. А большинство культуру новой страны терпеть не может.

— Может быть, когда на Востоке закончатся катаклизмы, они захотят вернуться домой, к родной культуре?

– Никогда в жизни исламисты не захотят вернуться в свою страну. Там их ничего хорошего не ждёт. Там их будут ловить, как преступников, и убивать. В христианской стране исламисты чувствуют себя гораздо свободнее, легче, вольготнее.

— Отказать им в приюте Европа не может, потому что сейчас им действительно нужна помощь. Можно ли как-то интегрировать этих людей в европейскую культуру?

– Если бы я знал ответ, то мог бы претендовать на Нобелевскую премию.

— В израильской прессе на днях появились сообщения о том, что Россия «приступила к военной интервенции в Сирию». Пишут, что на авиабазу под Дамаском прибывают российские самолёты. Это правда?

– Чепуха. Вся авиация Башара Асада – это и так российские самолёты. И танки, и пушки – всё у него и так российское. Что тут может быть нового? А людей туда посылать никто не будет.

— В июне президент Путин говорил о создании коалиции для борьбы с Исламским государством в Сирии. Может быть, это военная помощь в рамках коалиции?

– Коалиция была создана год назад американцами. Но Россия отказалась в ней участвовать. Россия предложила другую коалицию, но это так и осталось на словах.

— Дамаск не одобряет коалицию, созданную США, называет её участников «странами, причастными к происходящему в Сирии кровопролитию». За пределами Сирии тоже есть такая точка зрения, что события на арабском Востоке – дело рук США. Как именно они «причастны к кровопролитию» в Сирии?

– А при чём здесь США? В Сирии это началось 4 года назад, когда мальчишки в городе Дера на юге страны ночью вышли на улицу и стали писать граффити: «Народ требует свержения режима». То есть они потребовали того же самого, чего требовали за месяц до того в Тунисе. В Египте. В Ливии. Их стали хватать, пытать, расстреливать. Поднялись их родственники, знакомые. Начали расстреливать их. И пошло, пошло… Когда диктатор бросает войска убивать мальчишек, когда их семьи, родственники, знакомые начинают выступать, причём происходит всё это в стране, где 75 процентов населения – сунниты, а 12 процентов – шииты, алавиты, то раскручивается всё дальше и дальше. И чем дальше раскручивается – тем больше люди выступают. У армии не хватает сил, люди не хотят воевать. Войска алавитов боеспособны, но их слишком мало.

— Шииты, алавиты – это правительство Асада, а оппозиция – сунниты, так?

– Да. Вот как вы думаете: почему правительственна я армия, вооружённая до зубов российским оружием, уже 4 года не может справиться с группой, которую Асад называет бандитами, наёмниками и уголовниками?

— Почему?

– Моральный дух другой. Среди суннитов, которые и подняли восстание, наверх вышли исламисты. А для исламиста великое счастье – умереть за веру. Против них выступает армия, которая тоже в большинстве состоит из суннитов. И они не хотят воевать против исламистов. Солдаты – это люди, думающие о том, как бы вернуться домой живыми. А против них – исламисты, мечтающие умереть за веру. Так продолжается 4 года, а Асад контролирует не больше 20 процентов территории. И эту войну он никогда не выиграет.

— Но мы ведь говорим не только о Сирии, «арабская весна» в большей или меньшей степени затронула почти два десятка исламских стран Азии и Африки, где есть противоречия между шиитами и суннитами…

– Вот! Ислам раскололся на шиитов и суннитов 1300 лет назад, с тех пор началась война между шиитами и суннитами. Америки ещё на свете не было! И в каждой стране, где есть шииты и сунниты, они друг друга терпеть не могут. Мне только сегодня прислал письмо сын, который сейчас в Германии на конференции. Зашёл разговор о расколе в исламском мире. «Какой может быть раскол? – говорят мусульмане. – Нет никакого раскола». Их спрашивают: как же, а шииты? «Шииты? А кто вам сказал, что они мусульмане?»

— Религиозным противоречиям 1300 лет, правители в странах, охваченных «арабской весной», сидели десятилетиями. Что спровоцировало взрыв в 2011 году?

– Какую-то одну главную причину назвать нельзя. В этих странах царит фрустрация, неудовлетворённо сть: ничего у них не получается, демократии не получается, социализма не получается, реформы не получаются. С Израилем справиться – тоже не получается, евреи бьют их каждый раз в каждой войне. Всё плохо. Коран говорит: «Вы лучшая из общин, появившаяся на благо человечества». А получается – кто правит миром? Какие-то паршивые американцы! Объедините всё это – и вы поймёте, что в основе – глубокий моральный кризис, нравственный кризис. Экономический кризис. Всё сплелось воедино. Только одно дело, когда это происходит в такой стране, как Кувейт или Бахрейн, где человек может поехать лечиться за границу за счёт государства, взяв с собой бесплатно ещё и сопровождающего. Другое дело – страна вроде Йемена, где люди – полуголодные, или нищий Судан.

— А ведь это всё нефтяные страны.

– Нефтяные богатства у Судана огромны, но эти идиоты, Север и Юг, не могут друг с другом поладить. Поэтому им и нефть ничего не даёт. Они не могут её вывозить: добывают в одном Судане, а вывозят через другой. И друг с другом воюют.

— Но «арабская весна» охватила не только бедные страны.

– В богатых Саудовской Аравии, Кувейте, Бахрейне, Омане всё прошло относительно тихо. Но Ливия – тоже богатая страна. Так что дело не в бедности или богатстве.

— Вот как раз насчёт Ливии – так тут Россия обвинила США открытым текстом: «Хаос стал прямым следствием безответственног о вмешательства США».

– В Ливии для половины населения, востока страны, Каддафи никогда не был приемлем. В Киренаике (нефтеносный регион Ливии, начавший восстание. – Прим. «Фонтанка» ) его всегда терпеть не могли. И он отвечал им тем же. Когда-то должен был наступить взрыв. И вот настал момент, когда люди начали писать лозунги против режима. Их схватила полиция. Родственники пошли их освобождать. Родственников расстреляли. Тогда уже другие люди заняли помещение полиции, захватили оружие. Начались столкновения с полицией. Пошло дальше. Народ восстал. А Каддафи, вместо того чтобы по-человечески выступить перед людьми, сказал им: «Вы крысы и тараканы, мы вас всех выжжем, ни одного дома не останется». И послал самолёты бомбить этих людей. Бенгази, главный город восточной области Киренаике, выгнал войска Каддафи. Тогда тот двинул туда танковую колонну. Всё это вызвало в мире возмущение. Вопрос был поднят в Совете Безопасности ООН. Президентом России тогда был Медведев, и Россия не стала налагать вето. Было принято решение создать над Ливией бесполётную зону. Французская авиация налетела и разбомбила к чёрту эту танковую колонну. Тем самым спасли Бенгази, иначе Каддафи залил бы его кровью. После этого восточная часть страны отделилась. Началась война между востоком и западом.

— А американцы-то как в этом участвовали?

– Американцы в этом вообще не участвовали. За исключением двух дней, когда они послали несколько ракет «Томагавк», чтобы уничтожить зенитную артиллерию ПВО Каддафи.

— Нас во всех этих конфликтах больше всего интересует сила под названием Исламское государство…

– Это тоже сунниты.

— Как оно появилось?

– А оно появилось благодаря товарищам Брежневу, Громыко, Устинову.

— Подождите, я читала ваши же статьи о том, что оно отпочковалось от «Аль-Каиды».

– Так я об этом и говорю. Откуда, по-вашему, «Аль-Каида» взялась?

— Американцы.

– Ничего подобного. Была война в Афганистане. Туда вошла советская армия, чтобы помочь марксистскому правительству. Это был первый случай, когда войска неверных вторглись в страну, где шла война между сторонниками ислама и сторонниками марксизма. И тогда во всём исламском мире был брошен клич: «Джихад! Неверные вторглись в мусульманскую страну!» И арабские добровольцы, юноши, поехали туда. Они создали организацию, которую назвали «Аль-Каида». Во главе встал бен Ладен. Но поскольку в это время шла «холодная война», то Рейган, не будь дурак, конечно, в это дело вмешался. И через пакистанцев дал оружие.

— «Аль-Каиде»?

– Не только. Против советской армии воевали афганцы, моджахеды. Те, кого у нас называли душманами. Их было 90 процентов. А «Аль-Каида» – это было несколько тысяч арабов. Потом, когда советская армия не выиграла войну и ушла, американцы потеряли интерес к Афганистану.

— Но осталась «откормленная» ими и вооружённая «Аль-Каида».

– Осталась «Аль-Каида», и бен Ладен сказал: мы разгромили одну сверхдержаву, советское знамя сброшено в мусорную яму, теперь мы возьмёмся за вторую сверхдержаву. Через несколько лет они начали действовать в США – и, наконец, взорвали башни-близнецы. Вот после этого бен Ладен стал создавать филиалы своей организации, в том числе в Ираке. Как раз тогда там американцы устроили свою интервенцию. Это было бен Ладену очень на руку. Американские войска вторглись в Ирак – и началось то же самое, что было в Афганистане: был объявлен джихад. И такие же люди, как те, что воевали против советских солдат в Афганистане, хлынули в Ирак – воевать против американцев.

— Буш повторил ошибку СССР?

– Конечно! Только ещё хуже. Потому что советская армия в конце концов ушла – и нам нет дела до Афганистана. А от ошибки Буша пострадали американские интересы на Ближнем Востоке. Иран поднялся во весь рост. Саддам Хусейн был его главным врагом, а американцы его уничтожили. Это была страшная ошибка, страшная. Но уже ничего не поделаешь.

— Как филиал «Аль-Каиды» в Ираке превратился в Исламское государство?

– Американцы же принесли в Ирак демократию, а демократия – это всеобщие выборы. И на выборах выяснилось, что 60 процентов населения Ирака – шииты. А суннитов всего 25 процентов. То есть, по логике, шииты должны были встать во главе государства. Тогда сунниты подняли войну. Им на помощь пришли алькаидовцы. Выиграть войну они не смогли – ушли в Сирию. К этому времени наступила «арабская весна», в Сирии началась гражданская война. Там алькаидовцы начали воевать против шиитов. Захватили несколько районов, в которых добывается нефть. И стали продавать нефть по демпинговым ценам. Получили деньги – начали закупать оружие. И вернулись обратно в Ирак. Только уже под другим названием – Исламское государство Ирака и Сирии. Потом назвали себя халифатом. Захватили треть Ирака и треть Сирии. От «Аль-Каиды» они откололись, у них даже отношения плохие. Вот и всё. И при чём тут американцы?

— Как раз из ваших слов получается, что очень даже при чём.

– Почему?

— А ошибка с Ираком?

– С Ираком – да. Но бен Ладен ведь создал филиалы своей всемирной террористической сети не только в Ираке, но и в Африке, и на Аравийском полуострове, в разных местах. Американцы к этому не имели отношения. Они быстро поняли, что это страшный враг. Только было уже поздно. Лет тринадцать назад я был в Иракском Курдистане, и мне прочли листовку местного филиала «Аль-Каиды». Это было обращение к молодым бойцам: «Ты спрашиваешь, брат мой, почему мы должны убивать американцев? Потому что американцы – это те же евреи, которые отняли у нас Палестину и захватили Иерусалим».

— Чем Исламское государство отличается от «Аль-Каиды», которая тоже провозглашала целью создание халифата?

– Это уже другие люди, другое поколение. У них другая идеология. Вместо того, чтобы устраивать террористические акты в Америке, в Англии или других странах, они создали халифат. Молодёжь хлынула к ним со всего мира. Те, кто вовсе не захотел бы устраивать взрывы в Америке или в Англии, поехали к ним. Хотя это двойная глупость. Кого они убивают в Сирии, в Ираке? Арабов. Они воюют против своих же – шиитов. То есть убивают своих же братьев.

— Так они шиитов братьями не считают.

– Да, но ехать откуда-то из Австралии в Сирию, чтобы там убивать шиитов, защищая ислам, это уже полный идиотизм. Тем не менее так происходит.

— Они опаснее, чем «Аль-Каида»?

– Конечно!

— «Аль-Каида» распространялась везде и могла устроить теракт где угодно, а эти себя назвали Исламским государством Ирака и Леванта. Левант – это всё-таки ограниченная территория на востоке Средиземного моря.

– Нет, это раньше они себя так называли. А теперь от этого отказались. И называют себя просто – Исламское государство. Халифат – это халифат. От Франции до Китая.

— Их расширение – реальная угроза?

– Кто ж это может знать? Думаю, об этом думают и Обама, и Путин, и все президенты и короли.

Беседовала Ирина Тумакова, «Фонтанка.ру»

Справка:

Георгий Мирский — востоковед, доктор исторических наук, заслуженный деятель науки РФ. Специализируется на странах Ближнего Востока, темах исламского фундаментализма и международного терроризма. Окончил в 1952 году Московский институт востоковедения, защитил кандидатскую диссертацию по новейшей истории Ирака и докторскую — о роли армии в политике развивающихся стран. В советское время был профессором МГИМО и сотрудником отдела Азии, Африки и Латинской Америки журнала «Новое время». В 1990-е читал лекции в университетах США, за счёт стипендии фонда Макартуров проводил исследование по теме «Межэтнические отношения в бывшем Советском Союзе как потенциальный источник конфликтов». В настоящее время — профессор Высшей школы экономики (факультет мировой экономики и мировой политики) и Московской высшей школы социальных и экономических наук, главный научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН.

В последние годы Ближний Восток не выходит из топов мировых информационных агентств. Регион лихорадит, события, происходящие в нем, во многом определяют глобальную геополитическую повестку дня. Здесь переплелись интересы практически всех крупнейших мировых игроков: США, Европы, России и Китая.

Но чтобы лучше понять процессы, происходящие сегодня в Ираке и Сирии, необходимо посмотреть несколько глубже. Многие противоречия, приведшие к кровавому хаосу в регионе, связаны с особенностями ислама и историей мусульманского мира, который сегодня переживает настоящий пассионарный взрыв. С каждым днем события в Сирии все больше начинают напоминать религиозную войну, бескомпромиссную и беспощадную. Подобные события уже случались в истории человечества: европейская Реформация привела к нескольким столетиям кровавых конфликтов между католиками и протестантами.

И если сразу после событий «арабской весны» конфликт в Сирии напоминал обычное вооруженное восстание народа против авторитарного режима, то сегодня противоборствующие стороны можно четко разделить по религиозным признакам: президента Асада в Сирии поддерживают алавиты и шииты, а большинство его противников являются суннитами. Из суннитов - причем самого радикального толка - состоят и отряды Исламского государства (ИГИЛ) – главной «страшилки» любого западного обывателя.

Кто же такие сунниты и шииты? Чем они отличаются? И почему именно сейчас разница между суннитами и шиитами привела к вооруженному противостоянию между этими религиозными группами?
Чтобы найти ответы на эти вопросы, нам придется совершить путешествие во времени и возвратиться на тринадцать столетий назад, в период, когда ислам был молодой религией и находился на этапе своего становления. Однако перед этим немного общей информации, которая поможет читателю разобраться в вопросе.

Течения ислама

Ислам – это одна из крупнейших мировых религий, которая находится на втором месте (после христианства) по численности последователей. Общее количество ее приверженцев составляет 1,5 млрд человек, которые проживают в 120 странах мира. В 28 странах ислам объявлен государственной религией.

Естественно, что такое многочисленное религиозное учение не может быть однородным. В состав ислама входит большое количество различных течений, некоторые из которых считаются маргинальными даже самими мусульманами. Крупнейшими направлениями ислама являются суннизм и шиизм. Существуют и другие, менее многочисленные течения этой религии: суфизм, салафизм, исмаилизм, Джамаат таблиг и другие.

История и суть конфликта

Раскол ислама на шиитов и суннитов произошел вскоре после возникновения этой религии, во второй половине VII столетия. При этом его причины касались не столько догматов веры, сколько чистой политики, а если говорить еще точнее, к расколу привела банальная борьба за власть.

После смерти Али, последнего из четырех Праведных халифов, началась борьба за его место. Мнения о будущем наследнике разделились. Часть мусульман считала, что руководить халифатом может только прямой потомок рода Пророка, к которому должны передаться все его чесноты и духовные качества.

Другая же часть верующих полагала, что лидером может стать любой достойный и авторитетный человек, которого изберет община.

Халиф Али был двоюродным братом и зятем пророка, поэтому значительная часть верующих считала, что будущий правитель должен быть выбран из его рода. Более того, Али родился в Каабе, он был первым мужчиной и ребенком, принявшим ислам.

Верующие, которые считали, что править мусульманами должны люди из рода Али образовали религиозное течение ислама, получившее название «шиизм», соответственно, его последователей стали называть шиитами. В переводе с арабского это слово означает «власть Али». Другая часть верующих, которая считала исключительность этого рода сомнительной, образовали течение суннитов. Это название появилось потому, что сунниты подтверждали свою позицию цитатами из сунны – второго по важности после Корана источника в исламе.

Кстати, шииты считают Коран, который используют сунниты частично фальсифицированным. По их мнению, из него были убраны сведения о необходимости назначения Али приемником Мухаммеда.

Это и есть главное и основное отличие суннитов и шиитов. Оно было причиной первой гражданской войны, которая случилась в Арабском халифате.

Однако, следует отметить, что дальнейшая история взаимоотношений между двумя ветвями ислама хоть и не была слишком радужной, но серьезных конфликтов на религиозной почве мусульманам удавалось избегать. Суннитов всегда было больше, подобная ситуация сохраняется и сегодня. Именно представителями этой ветви ислама были основаны такие могучие в прошлом государства, как Омейядский и Аббасидский халифаты, а также Османская империя, которая в период своего расцвета была настоящей грозой Европы.

В Средние века шиитская Персия постоянно враждовала с суннитской Османской империей, что во многом помешало последней полностью покорить Европу. Несмотря на то, что эти конфликты имели скорее политическую подоплеку, но и религиозные разногласия также сыграли в них не последнюю роль.

На новый виток противоречия между суннитами и шиитами вышли после Исламской революции в Иране (1979 год), после чего к власти в стране пришел теократический режим. Эти события положили конец нормальных отношений Ирана с Западом и государствами-соседями, где у власти в основном находились сунниты. Новая иранская власть начала проводить активную внешнюю политику, что было расценено странами региона, как начало шиитской экспансии. В 1980 году началась война с Ираком, подавляющую часть руководства которого занимали сунниты.

На новый уровень конфронтации сунниты и шииты вышли после череды революций («арабская весна»), прокатившихся по региону. Конфликт в Сирии четко разделил враждующие стороны по конфессиональному признаку: сирийского президента-алавита защищает иранский Корпус исламских стражей и шиитская «Хезболла» из Ливана, а противостоят ему отряды боевиков-суннитов, которых поддерживают разные государства региона.

Чем еще отличаются сунниты и шииты

Сунниты и шииты имеют и другие отличия, но они имеют менее принципиальный характер. Так, например, шахада, которая является вербальным выражением первого столпа ислама («Свидетельствую, что нет Бога кроме Аллаха, и свидетельствую, что Мухаммед - Пророк Аллаха»), у шиитов звучит несколько иначе: в конце этой фразы они добавляют «…и Али - друг Аллаха».

Существуют и другие различия между суннитской и шиитской ветвью ислама:

Сунниты почитают исключительно пророка Мухаммеда, а шииты, кроме этого, славят и его двоюродного брата Али. Сунниты почитают весь текст сунны (их второе название «люди сунны»), а шииты только ее часть, которая касается Пророка и членов его семьи. Сунниты считают, что точное следование сунне – это одна из главных обязанностей мусульманина. В этом отношении их можно назвать догматиками: у талибов в Афганистане строго регламентируется даже детали внешнего вида человека и его поведение.

Если крупнейшие праздники мусульман – Ураза-байрам и Курбан-байрам – отмечаются обеими ветвями ислама одинаково, то традиция празднования дня Ашура у суннитов и шиитов имеет значительное отличие. Для шиитов этот день является поминальным.

Сунниты и шииты по-разному относятся к такой норме ислама, как временный брак. Последние считают это нормальным явлением и не ограничивают количество подобных браков. Сунниты считают такой институт незаконным, так как сам Мухаммед отменил его.

Есть отличия в местах традиционного паломничества: сунниты посещают Мекку и Медину в Саудовской Аравии, а шииты – иракские Эн-Наджаф или Кербелу.

Сунниты должны совершать пять намазов (молитв) в день, а шииты могут ограничиться тремя.
Однако главным, в чем отличаются эти два направления ислама, является способ избрания власти и отношение к ней. У суннитов имам – это просто духовное лицо, которое главенствует в мечети. Совсем другое отношение к этому вопросу у шиитов. Глава шиитов - имам – это духовный лидер, который управляет не только вопросами веры, но и политики. Он как бы стоит над государственными структурами. Причем имам должен происходить из рода пророка Мухаммеда.

Типичным примером такой формы управления является сегодняшний Иран. Глава шиитов Ирана – рахбар – находится выше, чем президент или глава национального парламента. Он полностью определяет политику государства.

Сунниты вовсе не верят в непогрешимость людей, а шииты считают, что их имамы полностью безгрешны.

Шииты верят в двенадцать праведных имамов (потомков Али), судьба последнего – его звали Мухаммад аль-Махди – из которых неизвестна. Он просто бесследно исчез в конце IX столетия. Шииты верят, что аль-Махди вернется к людям в канун Страшного суда, чтобы навести порядок в мире.

Сунниты верят, что после смерти душа человека может встретиться с Богом, а шииты считают такую встречу невозможной как в земной жизни человека, так и после нее. Связь с Богом можно поддерживать только через имама.

Также следует отметить, что шииты практикуют принцип «такия», это означает благочестивое скрывание своей веры.

Численность и места проживания

Сколько же всего суннитов и шиитов в мире? Большая часть мусульман, проживающих сегодня на планете, относится к суннитскому направлению ислама. По разным оценкам, они составляют от 85 до 90% последователей этой религии.

Больше всего шиитов проживает в Иране, Ираке (более половины населения), Азербайджане, Бахрейне, Йемене и Ливане. В Саудовской Аравии шиизм исповедует примерно 10% населения.

Сунниты составляют большинство в Турции, Саудовской Аравии, Кувейте, Афганистане и остальных странах Центральной Азии, Индонезии и в странах Северной Африки: в Египте, Марокко и Тунисе. Кроме того, к суннитскому направлению ислама относится большинство мусульман Индии и Китая. Российские мусульмане также относятся к суннитам.

Как правило, между приверженцами этих течений ислама не возникает конфликтов при совместном проживании на одной территории. Сунниты и шииты нередко посещают одни и те же мечети, и это также не вызывает конфликтов.

Нынешняя ситуация в Ираке и Сирии – это, скорее, исключение, вызванная политическими причинами. Этот конфликт скорее связан с противостоянием персов и арабов, который своими корнями уходит в мрачную глубину веков.

Алавиты

В завершение хотелось бы сказать несколько слов о религиозной группе алавитов, к которой относится нынешний союзник России на Ближнем Востоке – президент Сирии Башар Асад.

Алавиты – это течение (секта) шиитского ислама, с которым его объединяет почитание двоюродного брата Пророка, халифа Али. Алавизм зародился в IX веке на территории Ближнего Востока. Это религиозное течение вобрало в себя черты исмаилизма и гностического христианства, и в итоге получилась «гремучая смесь» из ислама, христианства и различных домусульманских верований, которые существовали на этих территориях.

Сегодня алавиты составляют 10-15% населения Сирии, их общая численность – 2-2,5 млн человек.

Несмотря на то что алавизм возник на основе шиизма, он весьма сильно отличается от него. Алавиты отмечают некоторые христианские праздники, такие как Пасха и Рождество , совершают всего лишь два намаза в день (хотя, по исламским нормам их должно быть пять), не посещают мечетей и могут употреблять алкоголь. Алавиты почитают Иисуса Христа (Иса), христианских апостолов, на их богослужениях читают Евангелие, они не признают шариат.

И если радикальные сунниты из числа бойцов Исламского государства (ИГИЛ) не слишком хорошо относятся к шиитам, считая их «неправильными» мусульманами, то алавитов они вообще называют опасными еретиками, которые должны быть уничтожены. Отношение к алавитам намного хуже, чем к христианам или иудеям, сунниты полагают, что алавиты оскорбляют ислам одним фактом своего существования.
О религиозных традициях алавитов известно не слишком много, так как эта группа активно использует практику такия, которая позволяет верующим исполнять обряды других религий, сохраняя при этом свою веру.