Александр Михалыч Красовицкий, Animal ДжаZ: о новых песнях, любви и стадионных концертах. Александр Красовицкий: «Animal ДжаZ» - самая скучная рок-группа в истории Красовицкий александр михайлович интервью

Музыканты из группы Animal ДжаZ вот уже на протяжении семнадцати лет покоряют сердца слушателей своей лирикой. Им по-прежнему нескучно вместе. И кажется, что это лишь начало пути. За плечами – своя отдельная музыкальная история, впереди – еще более грандиозные планы: масштабный тур, выпуск нового альбома, участие в мюзикле. Обо всем этом и о многом другом бессменный солист группы Александр «Михалыч» Красовицкий поделился с журналом Eatmusic.

ЕМ: Привет! И сразу к главному – расскажи, пожалуйста, о предстоящем туре Animal ДжаZ. Слышали, что он будет ооочень масштабным.

Предстоящий тур будет посвящен 10-летию альбома «Шаг Вдох» и 10-летию знаменитого хэштега «Верните мой 2007-ой», который мы хотим, наконец, закрыть, чтобы люди уже перестали вспоминать с тоской 2007-ой, а начали жить настоящим и думать о будущем. Так что я предлагаю ввести новый хэштег «Kill 2007» (смеется) или «Забудь уже 2007-ой и живи дальше, друг» (смеется). В общем, основой грядущего тура будут песни из альбома «Шаг Вдох», мы сыграем большинство композиций, если не все вообще, ну и плюс будут все накопившиеся за эти годы, этакий «The Best». Пусть люди поностальгируют в последний раз, я надеюсь, и начнут уже дальше слушать новую и хорошую музыку.

ЕМ: Что самое прикольное в турах конкретно для вас и, наоборот, с какими сложностями приходится сталкиваться?

АК: Самое прикольное в турах – это смотреть, как семь совершенно разных парней, разных возрастов, социальных типов, музыкальных вкусов, интересов легко находят общий язык, как удается удивительным образом избежать проблем в бытовом плане за редчайшими исключениями, связанными, как правило, с пьянством (смеется). Наверное, мы самая скучная группа в плане рассказов о веселых вне концертных историях. Мы просто едем, занимаемся любимым делом и испытываем от этого дикое удовольствие! Вот это суть наших туров. Но никому из нас при этом нескучно.

ЕМ: Вам самим, кстати, больше нравится находиться в туре, быть на сцене и общаться с поклонниками или закрыться в студии и творить?

АК: Лично мне нравятся концерты больше. Студия для меня – это такой слишком интимный момент, отчасти музыкальная мастурбация. А концерт – это натуральный нормальный секс с партнером! Очень круто, если партнер умелый, раскачанный (смеется). В некоторых городах публика уже знающая, понимающая, по-хорошему в нас влюбленная – в этом случае всегда отличные концерты, и я испытываю настоящий восторг! Я живу на сцене настоящей жизнью. Иногда у меня даже есть такое ощущение, что, уходя со сцены, я надеваю какую-то маску, а выходя, наоборот, ее снимаю. С поклонниками я тоже люблю общаться со сцены. И ненавижу вообще общение вне сцены с кем-либо, кроме очень близких мне людей. В этом смысле я – очень закрытый человек.

EM: Насчет музыкальной мастурбации – как обстоят дела с созданием нового альбома на данный момент?

АК: Инструменты записаны на 60-70 процентов, барабаны уже полностью. В плане аранжировок весь альбом вполне готов. Может быть, добавятся еще одна или две песни, если созреют. Так что, все находится в завершающей стадии. Надеемся, что весной 2018 его выпустим.

EM: Уже есть какие-нибудь идеи по поводу его названия? И как вообще происходит в вашей команде этот выбор?

АК: По поводу названия альбома идея есть, достаточно прозрачная и простая. И если кто-то внимательно следил за нашим творчеством последнего года, сейчас может даже и догадаться, как теоретически он будет называться. Но мы пока еще не решили наверняка. Ну и за название альбома, естественно, отвечаю я. Это моя прерогатива, как автора текстов и всего смыслового содержания. Поэтому инициатива, обычно, исходит от меня.

ЕМ: Недавно вы сами упомянули, что к записи именно этого альбома подходите с особой скрупулёзностью, в частности, в плане аранжировок. Почему? Возраст влияет, музыкальный опыт, эпоха или что-то другое?

АК: Ну да, мы действительно скрупулёзно и не так, как раньше, подходим к написанию. Не знаю даже, почему… Вряд ли, это возраст, ведь мы не могли так резко повзрослеть за два года с момента выпуска “Хранителя весны”. Нынешний материал достаточно типичен для Animal ДжаZ, и хочется его с помощью аранжировочной части немного разнообразить, чтобы не быть похожими на самих себя. Поэтому приходится размышлять. В целом же, процесс работы над альбомом даже с этими размышлениями совершенно легок и абсолютно не загружен, если сравнивать с процессом работы других групп. Что для нас скрупулёзность, для них – просто пофигизм. Мы, в принципе, с этаким панковским отношением подходим к записи, тем самым стараясь зацепить живость эмоций. Для нас это гораздо важнее, чем качество звучания, техническое исполнение. Для нас главное, чтобы жизнь била через край из песен.

ЕМ: По вашим ощущениям, был ли у группы пик славы или в данный момент находитесь в нем, а может, все лучшее еще впереди?

АМ: Кто-то считает, что пик нашей славы пришелся на 2007-2009 годы. На самом деле, по количеству концертов и по какому-то ощущению востребованности мы только в последние года два начали получать плоды всех усилий, наконец-то. Вот где-то после 15-летия группы и до сегодняшнего момента ощущение того, что мы востребованы и нужны, идет по нарастающей. И уж так вышло, что наибольшее количество концертов мы сыграли именно в 2015 году – в самый разгар экономического кризиса в стране.

ЕМ: А пресловутая «звездная болезнь» имела место быть? Помните ли тот самый момент, когда проснулись знаменитыми?

АК: Звездной болезни, пожалуй, в таком ее полноценном виде ни у кого из нас не было. По крайней мере, я что-то не наблюдал. За собой точно. У меня была болезнь другого плана, когда где-то в 2008 году на волне успеха «Трех полосок» и нашего альбома «Шаг Вдох» мы вдруг активно поехали в туры. Это были наши первые мощные туры: 30 концертов за 40 дней! Мой организм перестал выдерживать, и я болел практически весь тур. В таком состоянии приходилось петь, и это очень здорово меня выводило из себя, я нервничал, очень часто срывался и на моих парней, ведь на гастролях всегда хватает всяких шероховатостей. Но все это было основано далеко не на звездной болезни, а просто на моих переживаниях от того, что я тупо могу не спеть следующий концерт, и тур придется закончить. Поскольку я очень ответственная личность, для меня это был главный фактор того, что я срывался. Хотя, наверное, со стороны иногда и могло показаться кому-то, что это проявление звездной болезни. Но ее у нас не было. Может быть, потому что мы не проснулись в одночасье знаменитыми, мы постепенно, потихоньку становились все более известными. И до сих пор, кстати, мы известны достаточно в узких кругах. Например, песню «Три полоски» знает вся страна, а остальное творчество – гораздо более узкий круг людей. Так что, нам звездную болезнь испытывать-то толком причин особых нет (смеется).

Фотограф Екатерина Шуть. Eatmusic

ЕМ: Чем больше всего гордитесь в музыкальной истории Animal ДжаZ?

АК: Больше всего в нашей музыкальной истории горжусь тем, что мы не опускали рук и никогда не ставили перед собой задач покорения вершин. Мы всегда ставили перед собой лишь одну задачу – написание хороших песен, которые нравились бы нам. Может быть, я сейчас банальную вещь скажу, и так все говорят, но Animal ДжаZ на 100% всегда интересовала музыка и только музыка! Исключительно музыка! Да, с годами, когда ты становишься популярнее, растет размер концертных площадок, появляются чуть более высокие требования к техническому обеспечению концертов. Но нас никогда не интересовали все эти около музыкальные штуки, типа розовых диванов в гримёрках и так далее. Если посмотреть наш бытовой райдер 2007 года, то сейчас практически ничего и не изменилось. А бытовой райдер очень подчеркивает то, как группа себя позиционирует, насколько у нее проблемы со звездностью. Мы поступательно развиваемся, выпускаем альбом за альбомом, становимся все лучше и лучше в плане звучания, как мне кажется. Мы держимся своего стиля, эклектичного гитарного рока, никогда не подстраиваемся ни под одни форматы, никогда не думаем о том, чтобы зазвучать где-то в эфирах. Этим тоже есть повод гордиться, учитывая, что мы в России живем. У нас никогда не было продюсера и спонсора. Все, чего мы добились, мы добились собственными мозолистыми руками (смеется) – абсолютный предмет для гордости, я считаю!

ЕМ: Как выглядит он – трушный поклонник Animal ДжаZ?

АК: Нуу… Очень эклектично, как и вся наша музыка. Возраст, думаю, от 15 до 28-30 лет примерно, есть и старше, заслуженные наши такие фанаты, бородатые, седые! (смеется) А главное, наш поклонник – это человек неуспокоившийся, не решивший для себя самые важные вопросы в жизни, порой достаточно нелепые, особенно для взрослого человека, задающий их себе постоянно: «Кто я такой? Правильно ли я живу? В чем смысл моей жизни? В чем мой жизненный путь?». Вот это, скорее всего, и есть настоящий поклонник Animal ДжаZ, похожий на каждого из нас в группе. Ведь мы и сейчас все такие же неустоявшиеся ребята с тинейджерскими комплексами внутри.

ЕМ: 21 октября в Москве и 29 октября в Санкт-Петербурге пройдет мюзикл «Дракула. История вечной любви», где Вы исполните песню Ренфилда – пациента клиники для душевнобольных и прислужника Дракулы. Из гитарного рока в мюзикл – как такое получилось?

АК: Мне предложили принять участие, заинтересовали и прислали песню, которую мне надо спеть. Хорошая песня, кстати! С мюзиклами я раньше лично дела не имел. Предложения, конечно, поступали, но до конкретики дело не доходило. А тут конкретное предложение, люди очень горят, хотят именно меня. Да и роль крутая. Ренфилд – это же один из самых интересных персонажей и таких противоречивых в этой истории Брэма Стокера.

ЕМ: Вы чувствуете некое сходство со своим персонажем Ренфилдом?

АК: Мне этот персонаж вообще очень близок. Он же пациент «дурки». А рок-музыканты в России все немножко сумасшедшие, раз занимаются этим делом в нашей стране (смеется). Так что, мне это все не чуждо. Посмотрим, что получится. Я пока что еще не пел для роли и даже не пробовал, так как нахожусь в туре с Zero People. Но скоро, думаю, соберемся с создателями мюзикла в студии, я спою, и уже решим, что делать дальше.

ЕМ: В каком еще жанре искусства Вы хотели бы проявить себя?

АК: Я бы хотел что-нибудь сыграть в кино. Пока предложения были, но не конкретные. Посетил пару весьма мучительных проб, где я был, в итоге, отвергнут, что вполне логично, поскольку я не профессиональный актер. И было полутораминутное участие в фильме, который так и не вышел на экраны. Так что, я еще пока в этом деле «птенец», но было бы интересно все это примерить на себя.

– Супергероем

АК: Вот супергероем я совсем не хотел бы быть, потому что не очень люблю ответственность, хотя, на меня ее навалено до фига – аж за две группы. Но супергерой ведь вообще за весь мир отвечает.

– Женщиной

АК: Женщиной я тоже точно не хотел бы быть. Уж слишком много проблем, например, раз в 28 дней. Нафиг надо.

– Правителем государства

АК: Упаси, Господь! Это же значит все время врать, врать, врать! С утра до вечера врать и ни слова правды, ничего прекрасного.

– Животным

АК: Пожалуй, тоже нет. Мне нравится мыслить и чувствовать, что я существую.

– Музыкальным инструментом

АК: Чтобы на мне играли?? Я сам люблю играть…на ком-нибудь.

– Персонажем книги

АК: А вот персонажем книги можно себя представить. Пожалуй, кто-то из героев Буковски. Если отбросить его убежденное профессиональное лузерство, тогда готов такой разбитной образ жизни вести.

ЕМ: В заключение несколько слов для читателей журнала Eatmusic.

Александр «Михалыч» Красовицкий: Друзья мои, не опускайте рук ни в одной из тяжелых жизненных ситуаций, как это делала все 17 лет существования группа Animal ДжаZ. И держитесь за тех, кому вы действительно дороги. Близких людей цените, любите их. Всем пока. Увидимся на концертах!

ЕМ: Спасибо большое. Удачи!

Главная независимая отечественная рок-группа Animal Джаz 15 апреля выступит в Петербурге (клуб A2 Green Concert) со своей новой концертной программой «Электроакустика», где музыканты представят своим любящим и верным поклонникам проверенные временем хиты, которых за почти 17 лет карьеры записано немало, и совершенно новые песни. В преддверии весеннего концерта бессменный вокалист Animal Джаz Александр Красовицкий в большом интервью журналу с «сайт» рассказал о новом концертном шоу, о новой музыке и творчестве.

В рамках масштабного тура Animal Джаz вы 15 апреля выступите в Петербурге с новой программой «Электроакустика». Что, в первую очередь нам стоит ожидать от концерта?

Во-первых, это новая для Питера программа «Электроакустика», которую мы основательно обкатали в туре по стране. Электроакустикой мы ее называем потому что мы совместили нашу «тяжелую» электрическую часть и акустику. Мы так делали раньше, но частично, чтобы разгрузить людей от тяжелой энергетики. А здесь у нас все распределено более плавно, концерт превратился в своего рода мини-спектакль, с точки зрения драматургии мы поработали мощнее в этот раз. В итоге получилось плавное сочетание электрических, тяжелых песен с акустическими. Но упор все же сделан больше на акустику. То есть раньше человек, приходя на концерт, должен был брать беруши в любом случае, то в этот раз он на некоторых песнях сможет эти беруши снять (смеется). Ну и кроме того мы исполним две свои новые песни, которые мы презентовали в виде сингла этой весной «Любовь к полетам» и «Питер». Вживую они буду исполнены впервые именно на этом концерте в Петербурге.

Недавно вы выпустили новый мини-альбом «Любовь к полетам». И одноименная песня практически «взорвала» Чартову Дюжину. Оправдал ли ваши ожидания релиз?

Ожидания просты – когда ты пишешь песню, ты хочешь, чтобы у тебя были мурашки. И при записи «Любовь к полетам» они у нас были. Так что, можно сказать, что эти два трека свои ожидания оправдали. От чартов и хит-парадов мы уже давно ничего не ждем вообще никогда. Так что если песня попадает в хит-парад, то этого как дополнительный бонус – приятно, но не более того.

В новой песне «Питер» вы поете: «В этом городе привычно умирать и ждать, умирать и ждать…». Несколько пессимистично, не так ли? С чем у вас ассоциируется Питер в первую очередь?

Мне кажется, что любой, кто проживет в этом городе несколько месяцев, поймет, что я прав (смеется). В том смысле, что в этом городе и правда привычно умирать и ждать. Медленное течение, изменение погодных условий, постоянная «недоосень-недовесна» на протяжении года с редкими проблесками лета или наоборот правильной русской зимы. И это тягучее состояние влияет на то, что происходит у тебя в душе, безусловно. Можете со мной согласиться или нет, но если вы проживете в Петербурге месяц, два или три, вы сами в этом убедитесь. Ты находишься в состоянии постоянного ожидания: когда выглянет солнце, например, когда ты встретишь своего человека, который тебе подходит и так далее. Это в общем то характерно не только для Питера, но и для других городов в этом поясе. Но почему-то в Хельсинки, где я часто бываю, как и любой нормальный петербуржец, нет такого ощущения совершенно. Может быть это связано с тем, что там нет наших бесконечных арок грязно-желтого цвета, мрачной архитектуры. На самом деле я бы не назвал это пессимизмом. Это просто реальность. Пессимизм – это когда ты ждешь плохого, а когда тебе привычно умирать и ждать, это скорее не пессимизм, а ощущение реальности. Ты с этой реальностью живешь, пишешь песни, влюбляешься, радуешься. Это как если ты болен какой-либо тяжелой болезнью, которая рано или поздно приведет тебя к смерти, но ты смирился с этим и продолжаешь жить.

В вашей дискографии уже 8 полноценных альбомов. Есть ли планы на выпуск девятого?

Как раз этим занимаемся сейчас. Планируем выпустить новый альбом осенью 2017 года, но все больше склоняемся к весне 2018-го, потому что материал для пластинки готов только наполовину и мы будем дальше репетировать.

На ваших песнях выросло целое поколение. В одном из интервью вы говорите о том, что в своих песнях вы задаете вопросы, которые близки многим вашим слушателям. А много ли еще не заданных вопросов у вас в запасе? И нашли ли вы лично для себя какие-нибудь ответы, или не ставите это целью?

Я постоянно задаю вопросы, но часто иду по кругу, задавая одни и те же вопросы себе, но под разными ракурсами. Если вы послушаете песни из наших разных альбомов, то вы услышите примерно одни и те же вопросы. Я в этом смысле пока своего рода вечный «тинейджер». С одной стороны это плохо для моей личной жизни, но зато я ищу в этих вечных вопросах что такое любовь, ненависть, как найти близкого человека и почему его никак не получается найти. Эти вопросы стоят перед человечеством всю жизнь. Я нахожу различные грани и задаю их по разному в наших альбомах. На самом деле все об одиночестве, о какой-то неудовлетворенности жизнью, которые близки каждому человеку. Наверное, поэтому мы остаемся актуальными для молодежи. Мне неинтересен человек, который считает, что он все для себя решил, что он знает, что такое хорошо или плохо. Мне с такими людьми общаться не о чем и я думаю им наша музыка не особо интересна. Разве что это просто часть их молодости.

Для меня одной из самых любимых песен является трек «Три полоски». А есть ли у вас любимая песня Animal Джаz? И как часто вы слушаете собственные записи?

У меня сейчас любимые песни – это «Питер» и «Любовь к полетам». И есть еще одна новая песня для следующего альбома, русский текст к которой я еще не написал. Вот эти песни из своих я в основном и слушаю. А наши старые песни я не слушаю, потому что я их в процессе написания, репетиции и сведения сотни раз прокрутил и это создает «мозоль» и иммунитет. Поэтому после релиза альбомов я их практически никогда больше не слушаю.

С высоты лет и опыта какой совет (если он вообще может быть) вы бы дали молодому человеку, оказавшемуся на распутье: он не знает, что делать дальше, кем быть и что делать? Ведь с этим сталкиваются многие. И были ли у вас такие ситуации в жизни?

Мне сложно давать советы, потому как я постоянно сам на распутье. Советы легко давать человеку, который оставил эти проблемы позади и знает хотя бы примерно один из вариантов их решения. А я сам сейчас не знаю в какую сторону двигаться в музыке, в жизни.

Творческий путь Animal Джаz насчитывает 17 лет работы, множество концертов, выступлений и альбомов. Удалось ли по-вашему, группе занять свою нишу или вы находитесь в постоянном поиске и движении?

Нишу мы свою в любом случае заняли и держим. Единственная в России группа, работающая в стиле Queen, то есть эклектично, при этом играющая мощную музыку. Эклектикой у нас в в основном «страдают» московские коллективы, смешивая, например, музыку группы Браво и стиль гранж. А мы играем нормальную рок-музыку, которая включает в себя и хард-рок, и метал, и какую-то эстрадную составляющую. При этом не ориентируемся на российский музыкальный менталитет. Мы ориентируемся на западный рок, на то, что мы всю жизнь слушали. А еще мы в своих текстах практически не затрагивали политические и социальные темы, нас интересует микромир, то есть то, что происходит внутри тебя. Может быть и в этом тоже заключается наша ниша.

У вас также есть свой собственный проект Zero People. Чем отличается работа в этой группе по сравнению с Animal Джаz?

Zero People – это камерный проект. Мы вдвоем приходим на репетиции. Есть большая разница: два человека репетируют в студии или пять. Во-первых, во время репетиций все происходит интимно, между двумя людьми. А во-вторых, во время концертов на сцене это все более лаконично, психологично и депрессивно, чем в Animal Джаz. В Zero People я больше раскрываюсь как автор песен, раскрываю секреты своей личности на 90%, причем бывают и весьма неприглядные стороны. Поэтому то, что в Animal Джаz выглядит как романтика жизни, в Zero People выглядит как романтика смерти. Группа, играющая только под клавиши и нормальная рок-группа с гитарами – это совершенно разные вещи.

Как вы предпочитаете проводить свое свободное от концертов время?

В свободное время я много путешествую. Также у меня есть специальный аккаунт в Instagram, где я выкладываю граффити со всего мира, которые уже сегодня могут исчезнуть, а у меня они сохранены там. Я очень много времени этому уделяю. Наверное, у меня самый лучший Instagram, посвященный шедеврам граффити.

Есть ли у Animal Джаz особый ритуал перед выходом на сцену? Может быть девиз или кричалка?

Никаких девизов и кричалок у нас нет, мы же не спортивная команда. Есть определенный ритуал в гримерке за 40 минут до выхода на сцену. Каждый музыкант внутренне готовит себя к концерту сам, переживает. И мне очень нравится перед концертом смотреть на парней и видеть, что все волнуются, что всем не все равно, что каждый боится того, что произойдет и одновременно хочет этого. И это очень круто.

Бывали ли у вас забавные случаи с фанатами на концертах или в обычной жизни? Скажем, на улицах Петербурга. Узнают ли вас?

На улицах Петербурга меня узнают постоянно, но редко подходят, потому что боятся. Часто потом пишут в социальных сетях, что видели меня, но испугались и не подошли. Забавных случаев с фанатами на концертах как таковых не было. У нас все очень серьезно, и фанаты у нас серьезные.

Какую музыку или исполнителей вы слушаете в дороге во время тура?

Я в дороге привык слушать тишину. Вообще в жизни я между Animal Джаz и Zero People слушаю тишину. Но если выходит новый альбом какой-нибудь знаковой группы, например Depeche Mode или Metallica, то я его послушаю. Или если мне понравится певица Sia, то я могу послушать ее несколько раз. На этом мое прослушивание музыки ограничивается, потому как ее слишком много в моей жизни, чтобы еще и в туре с наушниками сидеть.

В чем, по вашему, секрет Animal Джаz?

Мы ничего не боимся. Мы не боимся быть пошлыми, выходить за рамки каких-либо стилей. Потому что мы не существуем в рамках какого-либо одного конкретного стиля. Единственное ограничение, которое я накладываю на Animal Джаz – это политика. Мы не политизированная группа, никогда ею не были и, надеюсь, никогда не будем. Политика – это поверхностность, мы поем о самых глубоких вещах, которые важны на самым деле человечеству. Душа – вот в чем наш секрет, вот о чем мы поем. Хотя может быть на самом деле никакого секрета и нет.

В выходные в Петрозаводске группа «Animal ДжаZ» отметила свое пятнадцатилетие. По такому случаю портал "Петрозаводск говорит" пообщался с солистом коллектива Александром Красовицким.

- Ты в Петрозаводске не первый раз. С нашим городом ассоциации хорошие?
- Петрозаводск был одним из первых городов, куда мы выехали из Питера. В 2002 или 2003 году у нас был тут был концерт в клубе «Swan», который трудно забыть и не хочется возвращать. Тем не менее, тепло там очень было, я помню. Это было мощное впечатление.

Сейчас вы приехали с программой best-композиций. Как отобрать лучшее, когда за спиной уже такой основательный багаж?
- Посидели и выбрали по одной-две песни из каждого альбома. Без особых споров.Так уж сложилось, что я являюсь голосом группы не только на сцене. Я часто инициирую решения, но никогда не принимаю их в одиночку. Я могу что-то предложить, но одобрение должно быть общим, иначе это уже ерунда какая-то. Это не сольный проект, а нормальный коллектив, где пять личностей.
- То есть конфликтов в группе не бывает?
- Ну я считаю, что у нас один из самых неконфликтных коллективов из всех, кого я знаю. У нас четко разграничены зоны ответственности каждого, и остальные туда стараются не лезть. И это важно. Мужики, а особенно музыканты, это люди с харизмой, с энергетикой своей. И эти их энергетики главное не пересекать в неправильных местах. Они хорошо пересекаются на сцене, в записи, но не в жизни.

Но проблемы все равно возникают. У «Animal ДжаZ» больше ста концертов в год, это значит, что 180-200 дней в году мы проводим вместе. Мы все разные, у каждого свой опыт и багаж. Но, к счастью, в группе нет людей, которые бы уперлись в одну тему и пытались ее «продавить». Я, например, православный человек, а есть в группе полнейшие атеисты. И даже когда парни пытаются пошутить надо мной в этом направлении, я не обращаю внимания, потому что для меня главное в этих людях, что они умеют делать музыку вместе со мной. И для них во мне, наверно, то же самое.

- Православие – это с детства?
- Нет, я крестился в 33 года. Так уж совпало, что я это сделал в возрасте Христа. В молодости я интересовался вопросами религиоведения, социологией религии, даже преподавал этот предмет в университете. В общем, изучил это все на теоретическом уровне, а потом уже пришло ощущение, что кроме близких, друзей и родных, нужна еще какая-то духовная опора.

В последнее время в адрес церкви есть очень много вопросов. В Петрозаводске священник сел за руль в нетрезвом виде и насмерть сбил женщину, например.
- Понятно, почему на этом заостряется внимание – священники все же стоят несколько особняком и занимаются душой человеческой. От них требуется гораздо большая чистота поступков, мыслей и поведения. Но с другой стороны, церковь - это социальный институт. Такой же, как школа. Или спорт. В последнем есть те, кто принимают допинги, попирая тем самым все спортивные принципы. А среди музыкантов есть какое-то количество козлов и мудаков. Среди священников такая же история: это люди из плоти и крови.

Для меня понятия веры и церкви разделены. Я хожу в храмы лишь затем, чтобы прикоснуться к моей вере. При этом я лично знаю священников, чистых и прекрасных людей, от которых исходит свет, стоит к ним только подойти. Они в основном молодые. Это новая поросль, не изгаженная комсомольско-коммунистическим противостоянием. Они современные, некоторые из них даже слушают «Animal ДжаZ». Я был просто потрясен, когда после моей исповеди, прощаясь, священник сказал: «Я, кстати, иногда слушаю вашу музыку».

Ты выглядишь очень мрачным. При этом песни «Animal ДжаZ» бывают очень романтичными и жизнеутверждающими. Как это сочетается?

- Я довольно депрессивная личность, конечно. В Питере на своем месте, этот город очень подходит людям такого склада. А почему песни такие? Потому что страдать и петь о страданиях – это какая-то уже мастурбация получается. Известная история, что клоуны в жизни грустные люди, но на сцене они умудряются смешить всех. Наверно, такая же ситуация и у меня, потому что я на сцене надеваю на себя образ, которого мне не хватает в жизни: романтического героя и правильного мачо. Не того, который трахается направо и налево, а того, кто понимает, что такое душа человека, с которым можно поговорить. При этом он с харизмой и интересный.

Но потом концерт заканчивается, я снимаю с себя этот образ, надеваю очки и становлюсь тем человеком, к которому я сам привык: интровертом, который сидит в углу и предпочитает молча слушать и смотреть, что происходит вокруг.

- И как же в жизни такого человека появляются новые люди?
- Главный принцип появления новых людей в моей жизни – они знают что-то, чего не знаю я. Или знают, но лучше меня. Или я просто влюбляюсь, это тоже возможно. И это уже не зависит ни от чего. Непонятная история.

- Часто такое случается?
- Раз в три года, а то и гораздо реже.

- Несколько лет назад в интервью ты рассказывал о ваших отношениях с певицей МакSим, а потом она на телевидении рассказала, что ваша любовь была пиаром.

Когда я это услышал, я чуть не поседел. Мы потом поговорили с ней на эту тему. Это, конечно, было вранье с ее стороны, на всю страну на Первом канале. Но она мне объяснила, что ей проще было в тот момент отрицать сам факт наших отношений и перевести их в плоскость пиара. Но думаю, любой человек, послушав альбом «Фаза быстрого сна», услышит там настоящие боль, страдание, радость, любовь. А на тот момент в эфире она сделала так, как посчитала нужным. После этого она извинилась передо мной лично, и мне этого достаточно. Это не было пиаром, это были два сумасшедших года, и я благодарен, что они случились в моей жизни, хотя это все закончилось и не так, как я бы хотел.


- Музыкантов часто считают дебоширами, нарушителями общественного спокойствия, да и просто алкоголиками. У вас в группе есть место рок-н-ролльному веселью?
- Это хороший вопрос. Недавно выходила книга о нас, каждый участник группы давал интервью по поводу того, что такое «Animal ДжаZ». И каждый раз девочка, которая писала эту книжку, приходила в ужас, понимая, насколько мы разные. Сейчас о нас снимается документальный фильм и теперь уже режиссер впадает в ступор, не понимая, как такие разные люди столько лет могут находиться вместе. Мы очень непохожи.

У меня принцип после-концертного поведения один: я еду в гостиницу и ложусь спать. Некоторые другие участники «Animal ДжаZ» вполне могут позволить себе вечеринки после выступлений. Это не сжигание купюр и горы наркотиков. Это, как правило, посиделки со старыми знакомыми с пивом, виски или вином. Или это может быть караоке, например. Конечно, по большому счету, это тоже ни черта не рок-н-ролл. У нас нет никаких телок, борделей, погони от милиции. В общем, мы не самый рок-н-ролльный коллектив. Но самый в нем не рок-н-ролльный – это я, конечно.

При этом на пресс-конференции фестиваля «Перезагрузка» ты сказал, что был бы рад, если бы каждая фанатка, которая просит у тебя автограф, была бы готова с тобой переспать.
- Я это сказал? Ну может такое быть, да. Естественно, когда ты находишься в запале перед или после концерта, сказать можно все, что угодно. Я же еще в образе нахожусь. На самом деле, если говорить об этом…

Чтобы оказаться со мной в одной постели, что-то ТАКОЕ должно произойти! Мне кажется, если сравнить мою личную жизнь с личной жизнью среднестатистического музыканта, то я буду почти монахом. Я впервые поцеловался в 19 лет, что уж говорить об остальном. И целовался я, кстати, с моей будущей женой.

Людей, побывавших со мной вместе, можно посчитать по пальцам, и это всегда был не только секс, но и ощущения теплоты и близости. Я очень придирчивый, требовательный. В первую очередь к себе. Но и к человеку, который, возможно, окажется рядом со мной.

- И какие это требования?
- Вообще, пожалуй, у меня к женщине одно требование – чтобы я ее любил.

Около шести вечера. Сапоги хлюпают по лужам. С утра ничего не ел — был мандраж. И, если честно, выворачивало полностью. Обнаружил я себя около гостиницы, долго топтался у входа в поисках себя и спокойствия. Не найдя ни того, ни другого, я стоял, как девочка у дома культуры перед первой в жизни дискотекой. Очень хочется, но очень страшно.

Зашел в гостиницу, чувствую, что одет не по месту. Но ничего, все улыбаются. Позвонил директору группы и сказал, что приехал на час раньше – получится ли встретиться? Оказалось, что получится. Пришли с прогулки ребята из группы Animal ДжаZ. Клавишник Александр Заранкин подвел меня к человеку за столиком в углу кафе. Он спокойно пил чай.

Добрый вечер, я Семен.

Здравствуйте, я Александр.

Очень приятно, Александр, – говорю. Пожимаю его руку, немного смутившись. Потому что, конечно, он знает, что я знаю, что он знает, что я узнал до этого его имя. Небольшая пауза. - Я немного боюсь.

Не бойтесь.

Факты, которые вы читали про Александра Красовицкого в интернете

Фронтмен группы Animal ДжаZ и Zero People. Приехал из Магадана, живет в Санкт-Петербурге. Получил научную степень по маркетингу, но бросил институт ради музыки. Сыграл роль школьного учителя в фильме Школьный стрелок.

Rockcult: Часто ли приходится сталкиваться с несправедливостью?

Александр: Слишком много в этой жизни зависит от тебя самого. Я считаю, что наша группа — Animal ДжаZ — несправедливо недооценена с точки зрения количества её появления на радио и телевидении. Уровень музыки, которую мы делаем, уровень клипов, которые мы снимаем, зачастую намного выше того, что появляется. Это заслуживает того, чтобы нас увидело больше людей.

Но чувство несправедливости возникает тогда, когда ты выкладываешься по полной, когда у тебя нет ощущения, что ты что-то недоделал, а эффекта это не вызывает. Но в первую очередь нужно строго судить и спрашивать с себя. Если ты сделал все, что мог, и результат получился крутой, тогда ты имеешь право претендовать на что-то. И, соответственно, претендовать на ощущение несправедливости.

Мне смешно слушать молодых музыкантов, которые говорят, что у них нет возможности «пробиться». У нас тоже никогда не было такой возможности. Мы до сих пор толком никуда не пробились. Я до сих пор в редкие появления на Первом канале вижу, что многие люди там, которые лет тридцать слушают музыку, в первый раз слышат название Animal ДжаZ. Я считаю, что это бред, но это так и есть. И что, я должен ощущать от этого несправедливость? Нет. Значит, мы не сильно туда лезли.

Rockcult: А куда вы лезли?

Александр: Прежде всего, мы лезли к себе в душу. Все эти 16–17 лет я непрерывно пытаюсь написать хорошую песню. Ту, которая у меня в душе оставила бы неизгладимый след, после которой я считал бы, что не зря прожил музыкальную жизнь.

Rockcult: Нет страха, что с «той самой песней» придет конец?

Александр: Это не апокалиптическая цель, а логическая. Как у олимпийского чемпиона: ну, завоевал ты олимпийскую медаль. Некоторые на этом останавливаются, а некоторые хотят больше, хотят поддерживать, улучшать. То же самое и у меня – бесконечный огонь пока что. Если, например, завтра мне позвонят с Первого канала и скажут: «Боже! У вас гениальная музыка! Наконец-то мы это увидели. Теперь вы будете звучать каждый вечер у нас». Я скажу: «Ок, спасибо, ребята», – и буду дальше писать музыку.

Rockcult: Вы занимались наукой. Часто берете смелость ребёнка или родственников учить жизни?

Александр: Скорее, я учу тех, кто со мной рядом пытается заниматься маркетингом, поскольку я – специалист по маркетингу по образованию. Притом, что я достаточно мощно «доученный» специалист – уже преподавал в университете в своё время. Правда, это было двадцать лет назад. Но основы и принципы логического подхода к этому делу остались.

Я считаю, что Сергей Шнуров – самый гениальный smm-щик на российском музыкальном пространстве. Притом, у него нет специального образования. Просто человек четко понимает, что ему нужно в этой области, и хорошо там ориентируется. Этого достаточно, чтобы быть хорошим маркетологом.

Я тоже хорошо ориентируюсь в своей области. Но, в отличие от Шнурова, у меня нет торговой «жилки». Он сочетает в себе уникальные качества: умеет креативить, создавать смешные актуальные песни. И при этом умеет талантливо ими торговать. Я обладаю способностью только писать песни. Но зато я могу посоветовать что-то людям, которые занимаются нашим маркетингом, когда я вижу недочеты в их деятельности. Когда они, рекламируя наш клип, акцентируют внимание не на том, на чем надо бы. Я знаю, что нужно людям для того, чтобы они обратили внимание на этот клип.

Что касается дочки, я не лезу к ней с советами. Она далеко умнее меня. Сама уже работает преподавателем химии в химико-фармацевтической академии в Санкт-Петербурге. Она у меня преподаватель молодой. В её области я абсолютный профан и уважаю её за то, что она пошла путём, отличным от меня. Остаются только житейские советы по поводу парней и всё.

Rockcult: Вы много путешествуете. Важно, куда поедете, или все по наитию происходит?

Александр: Важно новое: там, где я не был, и что-то новое, что может заинтересовать. Один раз съездив в Индию, я почувствовал, что этот дух меня не интересует так сильно, как Европа. Пока интересуют сложившиеся цивилизации, «окультуренные». Без трупов под заборами, без этой эстетической составляющей, которая присутствует в азиатских странах.

В Индии даже в самом цивилизованном штате Гоа первым делом, выходя из аэропорта, чувствуешь этот запах. Кто где умер, тот там и лежит. Долго (смеется ). Это особенность азиатского образа жизни. Даже в таких странах, как Турция, ты постоянно сталкиваешься с неевропейским подходом к бытовым реалиям, к нечистотам.

Я не зарекаюсь, но пока мне интереснее съездить в Португалию или в Италию, чтобы посмотреть на то, что повыше уровнем, чем Петербург. Мои путешествия направленны. Я не просто так тыкаю в место на карте и вперед. Я что-то изучаю, читаю, проникаюсь интересом.

Rockcult: А в какое самое необычное место вас ноги заводили?

Александр: Я жил в Магадане – это очень необычное место. Самые необычные места из всех, где я был, – это наша Родина необъятная. Например, Норильск. Место, которое создано для того, чтобы там не жили люди. Но при этом там живут, работают и мечтают сбежать. Видимо, что-то держит: семья, боязнь перемен. Хотя в Норильске можно бояться только смерти, мне кажется. Это самое страшное место на земле из тех, что я видел.

Фото -

Воспоминания Александра о Магадане

Уехал оттуда в семнадцать лет и с тех пор не был там ни разу. Там жить не страшно. Магадан похож на Петербург по погоде, только температура градусов на пять ниже. Та же широта, и Охотское море смягчает климат. То, что принято называть Колымой, от которой у людей мурашки по телу, — километрах в двухстах от Магадана. Магадан – это портовый город с постоянной слякотью. Самые теплые месяцы, июль-август, градусов пятнадцать-девятнадцать тепла.

Rockcult: Собираете сувениры из путешествий?

Александр: Да, года два назад начал собирать магнитики. Буквально сразу заполнилась первая сторона холодильника, теперь пошла вторая.

Rockcult: Вы часто переезжаете. Тяжело?

Александр: Это всегда большой стресс. Но дело не в сборах – я за время кочевой жизни приобрел несколько привычек, которые облегчают процесс. Например, если я переезжаю в новую квартиру и год не открываю сумку, которую привез, выкидываю при новом переезде всю сумку не глядя. С одним и тем же количеством вещей я путешествую больше двадцати лет. Жду, когда у меня появится собственная квартира, что-то делаю для этого. Но медленно. Андеграундная музыка, которой я занимаюсь, хоть мы и являемся вершиной питерского дна (смеется ), очень медленно позволяет приближаться к цели.

Rockcult: У вас часто спрашивают про фотографии стрит-арта в ЖЖ и инстаграме?

Александр: А я вечно готов об этом говорить. Я благоговею перед этим видом искусства. У нас много таких художников, но они ограничены погодными условиями. Невозможно комфортно рисовать даже при двух градусах тепла. Работа занимает минимум день – замерзает все: художник, краска в баллончиках. Световой день короткий. Ещё бабульки ходят (изображает старческий голос ): «Что это за мазня, здесь была нормальная стена. Что это такое?».

Это уровень совкового менталитета, которому проще видеть серые стены. Я пропагандирую культуру граффити, как могу.

Rockcult: Сами не пробовали рисовать?

Александр: Нет, конечно. Я автограф-то на листочке пишу как курица лапой. Поэтому и восторгаюсь искусством граффити. В музыке я что-то понимаю, а живопись – что-то недоступное. Когда человек переводит образы из головы на стену. Баллончик – не кисть, это иное мастерство. Мне пару раз довелось видеть процесс рисования. В Берлине случайно застал двух граффитчиков – это невероятно. Я стоял полтора часа вот так вот (открывает рот ). Это четкость линий, руки. Они не перерисовывают, не закрашивают. Мы в музыке можем переделать.

Я говорю и не устану повторять про вторую деталь искусства граффити – альтруизм, временность. Они рисуют вещи, достойные Ван Гога, зная, что завтра это смоет дождем или закрасит какой-то придурок. И они идут на это с радостью.

Rockcult: Эти художники не боятся, что после них ничего не останется?

Александр: Они считают, что достаточно сделать фотографии. Я довольно долго интересуюсь граффити. В ЖЖ у себя постил. Вдруг я обратил внимание на то, что инстаграм-то развивается. Я решил все это дело суммировать и понял, что никто в мире нормально не занимается этим в инстаграме, чтобы раз в час появлялись бы фотографии. Сейчас я с гордостью говорю, что у меня лучший в мире инстаграм по граффити. Я единственный, кто публикует мастеров всех стран от Боливии, Панамы до австралийских, голландских. Примерно раз в час публикуется новая фотография свежего стрит-арта. В таком объеме этим никто не занимается, кроме меня. Думаю, через годик-два, буду гуру или таблоид для граффитчиков.

Инстаграм называется tschelovek_graffiti. Мне уже предлагали там рекламу. Я не хочу размещать, потому что подход у меня тот же, что и в граффити. Понятно, эти художники должны на что-то жить. Они иногда рисуют на заказ. Но я создавал этот блог не для того, чтобы рекламу публиковать, а чтобы просвещать людей. Это граффити завтра исчезнет, а у меня в блоге оно есть. За полтора года у меня уже больше двенадцати тысяч постов. Я все это делаю один. Это несложно. Если знать дорогу, это несложно. Мне люди сами присылают фото, почта заполнена работами.

Rockcult: В ВК я увидел у вас два альбома «Моё» и «Не моё». Это напомнило Денискины рассказы Виктора Драгунского. Это реальные вещи, которые вам нравятся и не нравятся?

Александр: Да. Я даже периодически туда заглядываю, проверяю, моё или нет. Это именно от Драгунского и пошло (смеется ).

Rockcult: Если судить по фото, любите гречку.

Александр: Я гречку обожаю. Но без лука. Там на фото с луком. Я знаю людей, которые любят опускать пальцы в гречку, но я это ненавижу. Или просто в крупу – и тащатся. (За соседний столик сели молодые парни и начали громко говорить о бизнесе и финансах ).

Альбом «Не моё» я выложил это для себя, чтобы просто зафиксировать и проверять. А «Моё» выложил с хитрым прицелом, чтобы у людей было меньше вопросов, что мне дарить на день рождения. С тех пор мне так часто дарят сигары. Я так счастлив. Очень правильные подарки стали дарить (смеется ).

Что любит Александр Красовицкий?

На шею всякие штуки, кеды, футбол, кешью, котов, Монмартр, морошку, Одри Тоту, большие окна, пиццу, большие ванны, play station, роллы Филадельфия, рубашки, быструю езду, грусть, прямые микрофонные стойки, The Beatles, сыр, томатный сок, весну, С. Довлатова, Игги Попа, общение, одиночество, Дензела Вашингтона, Новый год, гречневую кашу, балконы, Роджера Желязны, кресла-качалки, Джерома Селинджера, Петроградку, Доктора Хауса, молчать, талантливых людей, Californication, морошковый ликер, Париж, Solo Loewe, географические атласы и карты, Nokia с qwerty-клавиатурой, Дж. Толкина, кукурузу, Натали Портман, пончики, мурашку-антистресс, драники, дождь за окном, Средний Рейн, зубные щетки R.O.C.S., рассольный адыгейский сыр, велосипед Швинн Пантер, глазированные сырки, Массандровское, штаны с заниженным шаговым швом, хреновуху с огурцом.

Фото -

Rockcult: Вам 44 года. Есть опыт жизненный. В чем вы стали мудрее?

Александр: Я пока только нащупываю эти моменты. Если честно, мне кажется, что я даже кризис среднего возрасте не пережил. Обычно он у мужчин лет в 30–35. Поскольку я занялся музыкой в двадцать семь лет, резко снизил себя до пятнадцатилетнего. Вот, видимо, иду с отставанием в двенадцать лет. И только сейчас кризис среднего возраста тихо подступает ко мне, который выражается самым главным для мужчины вопросом: «Для чего ты живешь?» (Молодые парни замолчали и внимательно слушают ).

У меня есть взрослая дочь, которая наполовину воспитана не мной, потому что я ушел из семьи, когда ей было семь. Естественно, я её никогда не бросал, но я каждое утро уже с ней не виделся и не имею права называть себя опытным отцом. В этом смысле я толком не реализовался.

Музыка. Пожалуй, в ней есть, на что могу опереться: куча альбомов, концерты, две хороших группы. Но вот того, что называется «дом-дерево-сын», я к сорока четырем годам не приобрел. Сказать, что я обладаю какой-то степенью мудрости, я не могу. Скорее, как тинейджер до сих пор. В этом есть мой личный когнитивный диссонанс.

Когда я гляжу в зеркало, вижу лицо не подростка, но глаза ни черта не понимающего в жизни человека. Вот в этом моя отчасти шизофреническая проблема. Зато она позволяет писать тексты, которые близки ребяткам пятнадцати лет, потому что в текстах я задаю вопросы. Я не даю ответов, а, наоборот, вместе со слушающими спрашиваю. Поэтому у нас на концертах публика меняется из года в год: повзрослевшие подростки отходят назад, уступая место школьникам старших классов и студентам.

Все, что я умею сделать в музыке – это задать вопрос. Ответы дает Борис Гребенщиков (смеется ). Хотя, если бы он сейчас сидел рядом, он бы стукнул меня по башке за эти слова.

Александр: Я не считаю, что отношения нужно сохранять. Я считаю, что отношения проходят тот путь развития, который был изначально заложен. Если изначально был заложен год, можно насильно продлить до двух, но дальше будет мука. Поэтому я считаю, что поддерживать семью ради детей – это преступление против детей. Если отец и мать друг друга не любят, но ради детей сохраняют видимость семьи, чем занимались мои родители, это бьёт по детям. Когда они начинают взрослеть, они видят перед собой образец вранья.

Но при этом я знаю примеры длительных семейных любящих отношений. Мой лучший друг больше десяти лет живет с женщиной, они до сих пор не женаты, у них двое детей. И не женаты только потому, что на ту свадьбу, которую он хочет, у него не хватает денег. А хочет он свадьбу до небес. Так бы они давно уже поженились.

В их случае я наблюдаю правильное построение семьи. В их случае совпало, что женщина диктатор, а мужчина – сознательный «подкаблучник». Это не «напряг», а просто свойство характера. Конечно, они могут ругаться, могут иметь застарелые обиды, «фурункулы» непроходящие, но они – как две половинки.

В моей личной жизни таких примеров пока нет. Я как тинейджер: ещё не понял, что мне нужно. Если я влюбляюсь в кого-то, то влюбляюсь со всей дурью, бросаюсь в эти отношения с головой. Но постепенно понимаю, что женщина не может быть в подвешенном состоянии, особенно, когда рядом с ней сорокачетырехлетний мужчина. Потом она начинает понимать, что это – тинейджер. Это какой-то обман.

Я не могу давать советов по отношениям. Я считаю, что человек должен смотреть вокруг. Если есть какой-то пример для подражания, как у меня с другом, нужно ориентироваться на него, но жить своей жизнью. Я понимаю прекрасно, что я бы не смог, как он. Я не могу найти такое равновесие и так подстроиться под другого человека рядом. Это я такой. Какие могут быть советы? (Улыбается ). Только одни вопросы.

Почему Александр смотрит сериалы?

Часто обнаруживает себя в десять утра за просмотром сериала, который начал смотреть в десять вечера. Невозможно остановиться, если круто снято. Смотрит сериалы уровня Игры престолов, Доктор Хаус или Блудливая Калифорния. Большой фанат сериала Бесстыдники, но американского варианта, не английского. Подсадил на него всех, кого знал. С удовольствием смотрел сериал Блудливая Калифорния, потому что в главном герое видел половину себя. Эта его расслабленность, умение потерять все в один момент и относиться так внешне легко – это в жизни практически недоступно. Любит сериал Доктор Хаус, потому что в жизни группы он похож на главного героя. Очень часто хамит. Но знает, что нужно сделать.

Rockcult: Должно быть, и Чарльза Буковски читали, если нравится сериал Блудливая Калифорния?

Александр: Конечно, читал. Я очень много читал в юности. Начал ещё с Генри Миллера – «предтечи» Чарльза Буковски. Последние пятнадцать лет практически ничего не брал в руки, потому что очень много прочитал до этого. Что касается Буковски, то его литература – это как детям нравится нюхать запах бензина. Ты понимаешь, что это неприятный запах, но к нему тянет. Но это не мое.

Rockcult: Пару лет назад вы снимались на телеканале ТНТ-Ижевск в кулинарном шоу. Дома готовите сами?

Александр: Конечно, нет. Ни в коем случае. Когда я живу не один, ем то, что готовят. Говорят, люди бывают разных субстанций. Я – вода: занимаю сосуд, принимаю его форму. Если я начинаю жить с человеком, то принимаю очень легко формат этого человека, его вкусы зачастую. Ну, остаются мои какие-то – любовь к гречке. И мне нравится еда от любимой женщины. Как бы она ни готовила. Наверное, это моё достоинство. (Хихикает ).

Когда я один, ем какой-то подножный корм. У меня очень странные вкусы в еде. Не хочу в это углубляться. Я не объект для подражания в плане готовки. Эти кастрюли, жарить что-то. Я не вижу смысла. Я лучше куплю какие-нибудь крабовые палочки и сожру их с сыром. Готовые блюда тоже редко покупаю. Беру именно такое, что могу сам себе порезать и просто съесть. Я фанат сыра, могу только им и питаться. Но организм периодически говорит мне «нет». А так я бы ел только сыр один.

Что не любит Александр Красовицкий?

Когда ножом вдоль по дереву, гопников, вахтеров, кумыс, маленькие пространства и низкие потолки, громкие звуки, особенно ТВ, насекомых, мыть посуду, когда неаккуратно едят, пирсинг на лице, сквозняки, спать в палатке, промокшие ноги, фамильярность, вареный лук, дешевое актерство в быту, Киру Найтли, фильмы ужасов, наркотики и наркоманов, когда облизывают пальцы после еды, когда пельмени с бульоном, когда орут по телефону в общественных местах, нечищеные бритвы, грязь под ногтями, длинные ногти у мужчин.

Rockcult: В фотоальбоме «Моё» вы поместили фотографию морошки. Собирали эти ягоды когда-нибудь?

Александр: Это тот самый когнитивный диссонанс, когда ты очень любишь, но собирать ненавидишь. Ненависть невероятная. Морошка – самая адская вещь, потому что она растет по одной и вся в болотах всегда. И ты идешь в сапогах, и там комары всегда. Вот есть морошку – это удовольствие.

Rockcult: В какие моменты можете заплакать?

Александр: Я постоянно плачу. Не всегда, но… Я очень неуравновешенная личность. Невротик со всеми вытекающими для меня и близких последствиями. Могу всплакнуть даже на тупых блокбастерах. И мне как-то нормально. Я считаю, что не нужно это держать в себе. Шрек все правильно сказал: «Не надо ничего держать в себе».

Rockcult: Кем вы хотите стать, когда вырастете?

Александр: В 80 лет я хочу быть на сцене и петь, если доживу. Петь не для себя, не в баре для трех престарелых дедов. А как Тони Беннет или Дэвид Боуи. Но для этого нужно грамотно и красиво стареть. Принимать те изменения, которые происходят с твоей внешностью. Я сейчас смотрю в зеркало и вижу, что не выгляжу на 44 года – на 35-38 примерно. Вот так и надо себя вести.

Фото -

На этом решили закончить интервью. Как только я выключил диктофон, Александр расслабился, налил чай и мы еще обсудили много личных вопросов. Беседа длилась ещё полчаса. Пришли его музыканты на ужин. Александр предложил закругляться. Мы сделали фото на память, попрощались, помахали ребятам из группы, которые сели в сторонке. Улыбнувшись в последний раз, мы ушли.

Лидер группы «Animal ДжаZ » Александр Красовицкий в интервью корреспонденту сайт рассказал о грядущем выступлении на фестивале «Наши в городе», своем актерском опыте и об отношении к религии.

«Мог стать журналистом»

Денис Приходько, сайт: - Ближайшее выступление «Animal ДжаZ » состоится на фестивале «Наши в городе». На какой сцене вас ждать?

Мы договорились с организаторами, что не хотим играть в душном помещении. Нашли компромисс, что мы закрываем открытую сцену. Там будут играть молодые группы, и мы своим 40-минутным сетом всё закроем. После этого откроются двери «Юбилейного» и зрители пойдут смотреть всё остальное. У нас уже есть фестивальная программа. Она будет отличаться от того, что мы делали в прошлом году. Будут песни из альбома «Фаза быстрого сна», самого актуального на сегодняшний день для нас.

В одном из интервью вы говорили, что в Петербурге выступать не так просто. Придерживаетесь такого же мнения сегодня?

В плане концертов Петербург для нас и для меня лично - самый сложный город. Нас здесь очень хорошо знают, любят, и, как настоящая любящая жена, знают все наши недостатки. Удивить такого человека очень сложно. Тут нас встречают на улице и видят во всяких бытовых ситуациях. Здесь сложнее удивить, а публику надо удивлять. Это один из аспектов магии любого искусства. Нужно, чтобы артист был загадкой. Поэтому, конечно, в Петербурге сложнее. Да и потом, люди здесь придирчивые. Много чего видели. Ранг культурной столицы дает о себе знать. Здесь приходится в два раза быстрее крутиться в колесе. В Москве проще. Там люди приходят просто отрываться и получать то, что на своих работах они недополучили.

Группа « Animal ДжаZ » в следующем году отпразднует 15-летие. Фото: PR-служба клуба "Космонавт"

- Были за 14 лет существования у группы провальные выступления?

Некоторые концерты бывают очень сложными. Это происходило в разных городах и в разное время. Допустим, мы приезжали в 2007 году в один из городов и давали очень плохой концерт. Потом приезжаем туда же через год - ситуация та же самая. Хотя в других городах всё было хорошо. Мы даже ставили крест на таких городах. Но прошло три-четыре года, и всё поменялось. Мы возвращались туда и проводили очень хорошие концерты. Загвоздка связана не с песнями, не с материалом, а с общим настроением в стране. Может, тогда был кризис. Люди, которые ходят на наши концерты, все-таки обычно думающие, чувствующие тонко, в том числе и окружающую действительность. В целом же после 99% наших концертов наступаем эйфория, а люди зовут на бис.

- Совсем недавно вы выступали на разогреве у группы «Linkin Park » . Насколько такие выступления отличаются от сольных?

Отличаются, понятное дело, кардинально. Но в последние годы есть запас известности - на любом таком выступлении есть прослойка наших фанатов, которые активно нас поддерживают. Мы играли уже два концерта в Петербурге и Москве перед «Linkin Park » , и после каждого нашего сета в двух столицах люди кричали хором: «Молодцы!» Меня это бесконечно радует. При этом такие выступления - хороший опыт. Ты оказываешься в ситуации молодой начинающей группы. Вот этот слом мозга, который происходит, - очень полезен. Ты понимаешь свое место в мире намного лучше.

Ты говоришь, что иногда нужно почувствовать себя молодой группой. Можешь вспомнить, когда сам начинал, была ли цель дорасти до ранга звезды, собирающей многотысячные стадионы?

Не было такого. Я помню, что еще до создания «Animal ДжаZ » я сидел на концерте Земфиры в 1999 году, но меня не интересовало звучание. Меня завлекало то, что происходило на сцене. Вот тогда я подумал, что я также буду стоять на сцене. В то время меня просто понесло - я понял, что вступил в нужное русло. Это произошло просто по стечению обстоятельств. Не мог больше заниматься научной деятельностью. Потом пошли песни и желание их писать. Потом появилась группа «Animal ДжаZ » , а потом публика, и это было очень хорошо.

- Почему «понесло»? Это произошло после вливания в музыкальную тусовку?

Я до сих пор в нее не влился. Остаюсь от нее в стороне. Я мало с кем знаком, хотя со многими пересекался на фестивалях. Из музыкантов у меня есть телефоны Ильи «Черта», Андрея Князева и Васи Васина. Из музыкантов у меня больше в записной книжке и телефонов нет. Я пел всю жизнь. Начал с детского хора. Потом продолжал петь в общаге с однокурсниками. Мы собирались и хором пели на днях рождения, когда все нажрутся. У меня был хороший голос, но я не пел ничего своего. У меня была молодая семья и ребенок, занимался наукой.

Александр Красовицкий решил попробовать себя в кинематографе. Фото: NCA

- Семейная жизнь уже закончилась?

Да. Но мы, конечно, общаемся. Всё прекрасно и у нас великолепные отношения, но всё уже закончилось.

- А были другие варианты развития карьеры, кроме музыки?

Я мог заняться журналистикой, как мой отец. Но я не очень усидчивый. Журналист - очень крутая профессия. Но журналист должен заинтересовать себя любым персонажем. Главное, это надо делать от души. Человек, с которым ты разговариваешь, должен понять, что ты им интересуешься. Есть еще сроки. Я понял, что это не моё.

«Не слышу на одно ухо»

- Ты копировал с кого-то стиль своего поведения на сцене?

На первом выступлении я так мандражиловал и боялся, что даже если и хотел кого-то копировать, то у меня бы не получилось. Вся моя движуха проистекает из моей слепоты. Я стараюсь ни на что не наткнуться. Отсюда и мой полуприсяд. Мне это не нравится, но с этим я ничего не могу сделать. Потом добавилось то, что я начал глохнуть от концертов на одно ухо. Я полуглухой и касаюсь рукой пола, чтобы слышать бас-бочку - слушаю темп. Если кто-то скажет, что я кого-то копируют, будет полным идиотом.

- Проблемы со зрением и слухом не заставят тебя уйти со сцены раньше времени?

Мой запас желания заниматься музыкой таков, что даже если я не дай бог потеряю руку, то я буду продолжать петь. В плане подачи ничего не изменится. Но я себя намеренно не убиваю. Не злоупотребляю наркотиками и алкоголем.

- А среди коллег по цеху кто-то употребляет наркотики?

Музыкантов, не пробовавших наркоту, в России нет. Там же такие страсти кипят! Другое дело, живешь ты с этим или это разовый опыт.

- Как на сегодня у тебя обстоит ситуация с личной жизнью?

Сложно. У гастролирующих музыкантов это естественно. Если у тебя 100 концертов в год, то полгода практически отсутствуешь. Ты не проводишь это время со своим любимым человеком. Женщина требует любви и внимания намного больше, чем мужчина. Хотя, у многих из нашей группы всё отлично складывается с личной жизнью. Но вообще мы самая скучная группа в истории рок-музыки. У нас нет после концертов в джакузи по восемь девушек и нет сожженных гостиничных номеров .

Учитывая, что ты не любишь давать автографы, напрашивается вывод, что ты - интроверт. Как удается вести себя на сцене по-другому?

Я интроверт с элементами экстраверта. Я на сцене получаю ровно ту часть экстравертности, которую и отдаю. Я рад, что у меня есть такая отдушина. Я на сцене выплескиваю всё.

«Крестные ходы меня не бесят»

- Ты снялся недавно в роли учителя в фильме «Школьный стрелок». Расскажи об этом опыте.

Он снят студией «Другие» по мотивам книги «Ярость» Стивена Кинга. Она связана со стрельбой в школах в США. Подобная история, произошедшая у нас не так давно, стала катализатором. В фильме разворачивается всё в России. Я там играю роль школьного учителя, которого все любят. На этом контрасте его и мочат. Было очень интересно. Я первый раз снимался в кино. Мне понравилось, захотел дальше продолжать. Скоро буду сниматься в другом фильме в роли немецкого офицера, причем я - еврей.

- Кто из российских музыкантов у тебя вызывает уважение?

Первая, кто у меня приходит в голову, это Земфира. Также группа «Сплин». Я слушаю их альбомы. Причем скачиваю за деньги. Молодых тоже много групп. С удовольствием ловлю новые клипы Васи Васина. Я считаю, что он - гений слова.

Есть ли желание экспериментировать в музыке? К примеру, записать альбом на иностранном языке, или вовсе музыку без слов?

Пока мы работаем в свое русле. Уже есть 12 песен для нового альбома. Мы испытываем большой кайф от того, что мы делаем.

- В 33 года ты принял православие. Что привело к такому шагу?

Одиночество, от которого не спасают люди. Одиночество внутреннее. Нужна опора. Нужно опереться на какую-то истину, правду. Нужен был духовный отец. С другой стороны, я не соблюдаю постов, не веду благообразную жизнь. Рок-музыка - это страсть. Но я хожу в храмы и причащаюсь.

Ты одобряешь ситуацию, когда у нас государство поддерживает строительство большого количества храмов и проведение крестных ходов?

Церковь - единственное красивое здание, которое мы можем оставить потомкам. С этой точки зрения я поддерживаю их строительство. Я делаю вывод, что самое красивое в городах осталось еще от дедов. Мы же оставляем просто коробки. Крестные ходы абсолютно точно меня не бесят - это праздник. В православной стране пропаганда православной культуры - это правильно. Но все должно быть грамотно. Это касается и введения в школах уроков религии… все должно быть на факультативной основе. Кому надо, тот сам пойдет. Тогда у нас будут светлые люди, а не те, кто стоит с иконами на концерте Мадонны.