Междометие значения междометий. «Досадное недоразумение», или Междометия

Александр Илариевич Германович (1896–1973) – языковед, педагог, автор трудов по морфологии и стилистике русского языка, истории русского литературного языка, русской литературы, методике преподавания филологических дисциплин.

Родился в белорусской деревне Родионовка, учился в Мстиславском духовном училище, в Могилевской духовной академии, в Нежинском историко-филологическом институте. Преподавал в начальных и средних школах в Белоруссии, в Смоленской и Московской областях (1923–1931), в Казахском пединституте и Новгородском учительском институте (1934–1938). Почти 40 лет жизни (1938–1973) А. И. Германович отдал Крымскому пединституту, преобразованному позднее в Симферопольский государственный университет (ныне – Таврический национальный университет им. В. И. Вернадского, крупнейший вуз Крыма).

Особое внимание ученого привлекало междометие. Этой части речи он посвятил немало работ, в том числе фундаментальный труд «Междометия в русском языке». Собственно, «официальный» статус части речи междометия и получили во многом благодаря А. И. Германовичу: в середине XX века об этих словах среди лингвистов шли многочисленные споры (например, академик Л. В. Щерба называл междометие «неясной и туманной категорией», «досадным недоразумением»). А. И. Германович детально рассмотрел междометия с содержательной, словообразовательной, синтаксической и формально-интонационной стороны.

Предлагаем вниманию читателей портала статью Александра Илариевича Германовича «Междометие как часть речи», опубликованную в журнале «Русский язык в школе » (№ 2, 1941) . В этой статье автором предложена классификация междометий и рассмотрена синтаксическая роль междометных слов в предложении.

Междометие занимает совершен-но особое место в ряду частей речи. Относительно этой категории больше всего споров и разногласий. Есть и сей-час еще языковеды, не счи-тающие междометия частью речи1 .

Своеобразие слов, включаемых в катего-рию междометий, заключается в том, что они не являются названиями чувств или волеизлияний (вроде существительных, при-лагательных, глаголов или наречий). Междометия – это слова-сигналы для выражения чувств и воли человека. Большинство междометий образовалось путем перехода из других частей речи. «Переходность» – это основной путь формиро-вания категории междометий. Сравнительно недавно образовались междометия из куль-товых слов, обращений к невидимой силе, к предкам и т. д. Это такие слова и слово-сочетания, как чорт!, чорт дери!, к чорту!, господи!, пропасть!, батюшки!, матушки! и др. Подобный переход других частей речи и фраз в междометия, всегда связанный со скачком – полной потерей старого значения слова и формированием нового, выражаемо-го зачастую интонацией, можно назвать интеръективацией (от латинского interjectio – междометие).

Интеръективации вместе с изменением звуковой формы подвергаются глаголы. Ср.: тише! дало «тш ! чш ! тс !»; куси!, кусь! пере-шло в усь! – междометие, которым натрав-ливают собак (ср. глагол науськивать).

Восходят к названиям животных (существи-тельным) слова клича и отгона животных, известные литературному языку и в громад-ном количестве встречающиеся в диалектах. Таковы, например, вполне очевидные кось!, тель!, кызь! (от коза), уть! (от утка) и мн. др.

Своеобразна и группа междометий, вос-ходящая в своей истории к существительным, глаголам и другим частям речи различных иностранных языков. Сюда относятся стоп! (английский императив stop), алло! (теперь телефонный окрик, раньше окрик с одного судна на другое, морское, английское), кара-ул! (турецкое Kara Kol), айда! (татарское) и др.

Ряд иностранных глаголов, существитель-ных дал начало междометиям клича и отгона животных. Таковы, например, наши пиль!, куш!, шерш! и др. (из французских глаголов). В различных диалектах имеем куть! (ср. kutia – собака по-фински), кечь! (слово призыва козы, турецкое Käri - коза).

Некоторые междометия получили свое зна-чение от различных действий (зачастую куль-товых) или физиологических актов. Таковы тьфу!, бррр!, ха-ха-ха! Фонетическая сторо-на таких междометий шире фонетической системы других частей речи. На письме они передаются лишь условно. К данным словам близко примыкают известные в быту по-щелкивания языком, подсвистывания, при-чмокивания.

Мы не имеем пока этимологий междоме-тий, состоящих из одного гласного звука (а!, э!, и!, о!, у!), гласного в сочетании с согласным х, й (ах, эх, их, ух, ох, ай, ой, эй).

Не подходят к междометиям такие слова, как шасть, хвать, скок, глядь. Это, как справедливо утверждал А. М. Пешковский («Русский синтаксис в научном освещений», изд. 6-е, стр. 199–200), глаголы ультрамгновенного вида, показателем которого являет-ся нулевой аффикс. Данные слова ни по своему значению, ни по синтаксической функции, ни по своей форме не подходят к междометиям. Они являются названиями определенных действий, имеют номинативное значение, чего нельзя сказать о междометиях вообще. В предложении они выступают толь-ко в роли сказуемого.

Без достаточного основания относят к междометиям и звукоподражательные слова и фразы. Звукоподражания не являются си-гналами для выражения чувств и воли, но служат для эмоционально-образного пред-ставления действительности.

Классификация междометий

До сих пор еще нет бесспорной семанти-ческой классификации междометий. Обуслов-лено это тем, что внутри категории междо-метий мы имеем группы, разнородные по своим структурным свойствам2 .

Совершенно особо должно рассматривать эмоциональные (выражающие чувство) междометия и междометия императив-ные (повелительные), выражающие волю человека. Каждая из данных групп имеет свои смысловые и структурные подразде-ления.

Так, эмоциональные междометия делятся на а) междометия, значение которых опре-деляется интонацией, и б) междометия с устойчивым, более или менее определенным значением.

К первой группе относятся по форме разнородные и этимологически разностадиальные слова. Это прежде всего упомянутые уже междометия, состоящие из одного гласного звука или гласного в сочетании с не-которыми согласными. Значение этих междо-метий определяется не столько звуками, их характерными особенностями, обусловленны-ми артикуляцией, сколько нюансами тона, длительностью и высотой звука. Чрезвы-чайно богатая и своеобразная интонация и придает этим междометиям самые разнообраз-ные значения. Трудно было бы дать семантическую классификацию данных междоме-тий: классифицировать пришлось бы различные типы интонации, определяющие семан-тику междометий. Мимика и жест зачастую пополняют их выразительность. Знаки пре-пинания на письме, двойные и тройные буквы лишь в небольшой степени передают интонационные свойства данных междометий. А !, например, выражает догадку, уди-вление, ужас, боль, недовольство, досаду, решимость, угрозу, укор, насмешку, иронию, злорадство, отвращение и другие чувства и всевозможные их оттенки. Примеры обще-известны. Подобной многозначимостью от-личаются и другие междометия данной группы.

Многозначными являются и бывшие куль-товые восклицания (господи!, батюшки!, чорт! и др.). Ими выражается жалоба, страдание, досада, удивление, неожиданность, восторг, страстное желание чего-нибудь, негодование, одобрение, похвала и другие чувства и на-строения.

Вторую группу эмоциональных междоме-тий составляют междометия с устойчивым значением, более или менее независимым от интонации. Здесь мы имеем несколько групп, обособленных и по форме и по значению.

Упомянутые уже бррр!, тьфу! выражают негодование, презрение или отвращение. Сюда же можно отнести и ха-ха, хе-хе или хи-хи, выражающие насмешку или сарказм.

Компактную группу составляют междоме-тия, выражающие радость, восторг, привет-ствие, поощрение, благодарность (ура!, браво! спасибо, фольклорные исполать и гой и др.).

Сожаление, тоска и горе выражаются междометиями увы! и ох!

К устойчивой группе относятся и междо-метные словосочетания, идиомы, широко распространенные в разговорном языке. Таковы: вот тебе на!, вот тебе раз!, вот на!, вот еще!, еще бы!, ну еще бы!, то-то!

Сюда же можно отнести и разнообразные междометия вроде дудки! – междометие фамильярного отказа, ба!, выражающее удивле-ние, ага! , выражающее догадку, и некоторые другие.

Императивные междометия можно разде-лить на а) междометия призыва: эй!, ау!, алло!, караул! Каждое из них имеет свое специфическое значение и разную сферу употребления. Так, ау! является словом при-зыва в лесу (переносно употребляется в значении эмоционального междометия: Ау! про-шло твое времечко!), алло! – телефонный сигнал: «слушай» или «слушаю»; караул! – сигнал о помощи; б) приказы двигаться или остановиться (моторные междометия): айда!, марш!, стоп!, фюить!; в) приказы молчать: ссс!, шшш!, чшш!, просторечное цыц! и нишкни!; г) многочисленные группы профессио-нальных междометий – специальных выкри-ков, сигналов, характерных для того или иного вида производства. Так, можно выде-лить для примера группу морских междометий: шабаш!, стоп!, майна!, вира! (поднимай! опускай!), полундра! (берегись!), есть! (анг-лийское yes!), которым сообщается, что при-каз понят и будет выполнен.

Можно говорить о междометных выкриках, помогающих регулировать работу. Иногда это обычные раз, два, выполняющие роль сигнала для приложения общего усилия. О таких выкриках говорил, например, Н. А. Некрасов, описывая труд бурлаков:

Ты шагаешь под ярмом
Не краше узника в цепях,
Твердя постылые слова
От века те же: «раз да два!»
С болезненным припевом: «ой!»
И в такт мотая головой...

В трудовых песнях такими сигнализирую-щими словами являются припевы: ай, ай-да, ай-да-да, ой, ух, ой-раз, эх-раз, ах и др. Иногда вся трудовая песня подчинена зада-че – регулировать ритм работы. Смысл слов ее ничтожен.

К данной группе междометий можно от-нести и такие, которыми успокаивают или убаюкивают детей: агу и баю.

К профессиональным междометиям перво-начально относилась и многочисленная груп-па слов клича и отгона животных. Это в первую очередь пастушеские, извозчичьи, охотничьи, крестьянские междометия. Мно-гие из них стали общеизвестными.

Междометия в синтаксисе

Междометия – по своей специфике слова-сигналы, и как таковые они являются самостоятельными предложениями. Это своеоб-разные односоставные предложения. Такими являются все слова клича и отгона животных, все профессиональные междометия, осталь-ные имнеративные и большая часть эмоцио-нальных междометий. Ни в какие сочетания с другими словами они не входят, образуя самостоятельное и законченное целое, не нуждающееся в дополнении. Кис-кис!, Брысь!, Стоп!, Алло!, Батюшки! и т. п. – примеры таких самостоятельных предложений.

Будучи в основном неизменяемым словом, междометие требует зачастую синтаксической связи с соседними словами. Грамматика М. В. Ломоносова (1775 г.), учитывая языко-вую практику своего времени, фиксирует и нормы обычной связи междометий с сосед-ними словами. Так, «междометия: вот, то-то, фу – сочиняются с именительным: вот книга; то-то дорогая вещь; фу , какой не-поворотливый. Горе, исполать, на, вот на перед дательным полагаются: горе нам бед-ным; исполать молодцу; на, вот на тебе рука. Со звательным сочиняются: цыц, прочь, гей, ну: цыц ты, не лай; прочь , назойли-вый; гей , прохожий; ну , ленивец! Воскли-цание о ! у славян полагается с родительным ладежом: о чудного промысла! но россиянам свойственнее именительный: о чудный про-мысл!» 3 .

Старый язык дает большое количество междометий, связанных с предложением. В житии протопопа Аввакума читаем: «о див-ного и скорого услышания; ох праведной души; ох времени тому; увы грешной душе; увы мне как дощеник – от в воду-ту не погряз со мною»4 и т. п. В послании Ивана Васильевича Кирилло-Белозерскому монасты-рю также находим: «увы мне грешному, ох мне скверному»; то же имеем у Симеона Полоцкого: «оле злых врагов, како суть прельщени; увы нам; увы мне») и др.

В фольклоре также ряд междометий имеет дополнения в дательном падеже. Например: «Ино ахти мне горевати; охти мне моло-ды горевати»; «охти мне младой тошнехонько»; «ах мне»; «исполать тебе, батюш-ка» (Песни, записи Рич. Джемс., Шейн и др.)5 .

Некоторые междометия из современного русского языка сочетаются с существитель-ными. Например: «Айда на Волгу!» (Ляшко, «В разлом»), «Марш на охоту»; «Какой ты ду-убина! Какой дурачина! – И, внезапно озлившись, плюнул. – Тьфу тебе!» (М. Горь-кий, т. III,стр. 156); Ай, а-ту его! а-ту! (Не-красов, «Коробейник»). В подобных сочета-ниях междометия айда, марш еще более приближаются по значению к глаголам.

Еще яснее проявляется процесс перерож-дения междометия, приближения его к знаменательным частям речи, когда оно высту-пает в значении члена предложения (чаще всего сказуемого). Приведем примеры снача-ла из фольклора6 : У меня жена все ох да крех . Голенький – ох , а за ним сам бог. Ему на боку дыру вертят, а он: ха-ха-ха ! Чужой дурак – ха-ха !, а свой дурак – ох-ох ! Этот чай – ай, ай, ай ! Не чай, а ай ! Старость-то эх-ма ! А молодость – ой-ой !

Конструкции со сказуемым-междометием встречаем и в литературе, в разговорном языке действующих лиц. Например: Такая жена – она у-ух ! (Ляшко, «В разлом»). Вся столица содрогнулась, – а девица – хи-хи-хи да ха-ха-ха ! Не боится, знать, греха (Пушкин, «Сказка о золотом петушке»). Вот Кирила Кирилыч... богат, здоровехонек, весь век хи-хи-хи да ха-ха-ха , да жена вдруг ушла: с тех пор и повесил голову (Гонча-ров, «Обрыв», т. II, гл. 17). Междометие-сказуемое не выражает в данных примерах переживания говорящего, а заключает в себе утверждение, мысль и содержит оценочное отношение к этой мысли: в предложении девица хи-хи-хи да ха-ха-ха! междометием-сказуемым не только констатируется легко-мысленное отношение девицы к событиям, но выражается и укор смеющейся. В посло-вице «чужой дурак – ха-ха!, а свой дурак – ох-ох !» также имеем не только мысль, но и оценку факта, упрек смеющемуся над чужим несчастьем. Подобный упрек не умеющему постоять за себя чувствуется ив поговорде: «Ему на боку дыру вертят, a oн xa- xa -xa !» Заменив сказуемое-междометие глаголом, су-ществительным или прилагательным, мы из-менили бы и смысл предложения, потеряли бы оценочное отношение говорящего к высказываемому, сделали бы предложение ме-нее экспрессивным, иногда потеряли бы и всю «соль» пословицы.

Междометие может выступать и в роли придаточного предложения. Соединяется оно обычными союзами, чаще всего союзом что : Скучно так, что ой-ой-ой ! (Рылеев, «Песня»); В ту пору был начальником губернии та-кой зверь, что у !!! (Салтыков-Щедрин, «Пер-вый рассказ подьячего»).

В роли дополнения встречаем только суб-стантивированное междометие. В предложе-ниях: Заладил свое ох да ох ! Сказал бы ох , да не велит бог (Даль), Люблю я разговоры ваши и «ха-ха-ха» и «хи-хи-хи!» (Лермонтов, «Из альбома С. Н. Карамзиной»), Войска закричали «ура» – междометия ох, хи-хи, ура являются скорее знаками междометий, они лишены интонации, а вместе с ней и экспрессивности, лишены того, что для боль-шинства междометий является ведущим. Ког-да мы говорим Войска закричали ура , мы сами можем и не испытывать чувств, кото-рые выражаются словом ура, мы просто кон-статируем факты.

Все то, что относится к междометию-допол-нению, можно сказать и о междометии-подлежащем. Субстантивированное междометие не есть междометие в обычном смысле слова. Это также знак междометия. В предложе-ниях: Ура раздалось вдали, Ахи и охи так надоели – ура, ахи, охи не являются выра-зителями чувств. Это простые названия извест-ных междометий. Поэтому слова ахи и охи и имеют форму именительного падежа множ. числа.

С явлением субстантивации тесно связано и словообразование от междометий. От междометий мы имеем глаголы, существительные, прилагательные, иногда в разговорном языке даже наречия, например ахти: Отменно драл Шалашников, а не ахти великие доходы получал (Некрасов, «Кому на Руси жить хорошо», гл. III). Более всего известны гла-голы: ахать, айкать, охать, ойкать, хихи-кать, цыкать, аукать, атукать, атукнуть (охотничье), нукать, понукать, иногда тпру-кать и др., например: «Не может волк ни охнуть, ни вздохнуть» (Крылов, «Волк и журавль»), «Крестьянин ахнуть не успел, как на него медведь насел» (Он же, «Кресть-янин и батрак»). Иногда междометие и без глагольных формативов воспринимается как глагол. Прав проф. Л. В. Щерба («Части ре-чи», «Русская речь», II серия, 1928 г., стр. 9), считая ах в предложении Татьяна – ах! а он реветь – глаголом. В этом ах нет испуга, оно эквивалентно глаголу ахнула. С явле-нием субстантивации связано и образование таких сложных существительных, как ура-патриот, ура-наступление, автостоп (не-давнее изобретение для автоматической мгно-венной остановки поезда).

Эмоциональные междометия приближаются иногда по функции в предложении к усилительным частицам, отличаясь от последних эмоциональным значением и возможностью употребляться самостоятельно. Ах, эх, ай, ой, о, у, э, и и др. вносят в предложение разнообразное содержание в зависимости от интонации. Ох вносит в значение пред-ложения, к которому примыкает, оттенок сожаления. В предложении: «Ох , Вася, у него зарезал я теленка» (Крылов) – ох выражает отношение волка к совершенному им факту. Лишив данное предложение междометия и ин-тонации, мы получим простую констатацию факта. Восклицательное предложение вместе с тем превратилось бы в повествовательное.

Иногда и ух играет роль своеобразной экспрессивно-эмоциональной частицы. Харак-теризуя даму приятную во всех отношениях, Гоголь пишет: «хотя, конечно, сквозь любез-ности прокрадывалась ух какая горькая прыть женского характера! и хотя подчас в каждом приятном слове ее торчала ух ка-кая булавка!» («Мертвые души»).

Междометие стоит всегда в интонационной связи с предложением, к которому оно отно-сится, оформляет мелодический рисунок пред-ложения, придавая высказываемому опреде-ленный смысл и значение. Интонационно оно всегда центральное слово, принимающее на себя наибольшую силу экспрессии, выража-ющейся в подчеркнутом произнесении его, в силе или повышении тона. Иногда вместе с максимальной высотой междометие обла-дает и наибольшей длительностью, также обусловливающей определенные оттенки значения. Например: О-о , да тут репьев не оберешься! (Даль); О ! какой царь доброй; я просил одну, а он привез семерых (Зеле-нин, «Великорусские сказки Вятской губ.», стр. 35); О , это была бы, райская жизнь! (Гоголь); А ! это ты! А-а ! я и забыл те-бе сказать; У-у , какой! Э-э , не хорошо и т. п. Пунктуация настолько несовершенна, что возможность разночтений у нас всегда очень широка. Междометие – самое богатое интонационными нюансами слово. Оно отли-чается от остальных слов фразы высотой, силой и длительностью звука и своеобраз-ной, трудно поддающейся учету, выразитель-ностью. Как бы за его счет остальные слова фразы произносятся с меньшим напряжением, сохраняя максимум лексической значимости. Своеобразная интонация междометия и обусловливает его максимальную лаконичность, делает средством кратчайшего выражения чувств и воли. В силу этого обстоятельства и возможна замена междометием целых фраз и словосочетаний.

К вышеприведенным примерам прибавим еще один. У Гоголя («Мертвые души», гл. V) мы читаем: «Есть лица, которые существуют на свете не как предмет, а как посторонние крапинки или пятнышки на предмете. Сидят они на том же месте, одинаково держат го-лову, их почти готов принять за мебель и думаешь, что от роду еще не выходило слово из таких уст; а где-нибудь в девичьей или в кладовой окажется просто – ого-го !» Свое-образный повтор междометия или второй его части (ого-го, эхе-хе, аяяй из ай-ай-ай, оёёй из ой-ой-ой ) усиливает его значение.

Чувство и волю человека нельзя механи-стически противопоставить мысли. Изучение междометий в синтаксисе дает возможность установить, что они являются средством эмоционально-экспрессивного выражения на-ших мыслей-чувств. Н. В. Гоголь, изображая ничтожество царских чиновников, их подха-лимство и трусость, превращение «Прометея» при начальстве в муху, в песчинку, заклю-чал: «Да это не Иван Петрович», говоришь, глядя на него. «Иван Петрович выше ростом, а этот и низенький, и худенький, тот гово-рит громко, басит и никогда не смеется, а этот черт знает что: пищит птицей и все смеется». Подходишь ближе, глядишь, точно Иван Петрович. Эхе, хе ! думаешь себе... («Мертвые души», гл. III). Любопытно, что эхе, хе ! думается, даже не произносится и в этом эхе, хе и сожаление, и упрек, и мысль о ничтожестве морально искалеченного чело-века. Замещая словосочетание или предло-жение, междометие не может не отражать и движения мысли. Если по отношению к со-временному языку мы говорим о выражении междометием чувства, то этим подчерки-вается лишь ведущее значение междометия. Для более раннего периода человеческой речи вопрос так не может даже и ставиться. Мысль и чувство были нерасчленными.

1 Ср., например, трактовку междометия В. А. Богородицким («Общий курс русской грамматики», изд. 1935 г., стр. 106 и 198–199.

2 Ближе всего к правильному разрешению вопроса классификации междометий подошел А. А. Шахматов (см. «Синтаксис русского языка», ч. II, стр. 100–101).

3 Сочинения М. В. Ломоносова, изд. Академии наук, 1898 г., т. IV, стр. 216–217.

4 Орфографии памятников не сохраняем.

5 См. еще Потебня, «Из записок», т. I, стр. 80.

6 В. И. Даль, Словарь и Пословицы II, 93 и IV, 69.

(идеофон).

Изучению междометий уделяли внимание многие известные лингвисты. Всё многообразие высказанных в разное время точек зрения может быть сведено к трём.

• Междометие - это разнородный по составу синтаксический класс, стоящий вне деления слов по частям речи.
• Междометия входят в систему частей речи, но стоят в ней изолированно.
• Междометия входят в круг частей речи, а внутри последнего - в разряд «частиц речи» наряду с предлогами и союзами.

Заместительные функции междометий и их живые связи со словами разных частей речи активно изучаются в современной лингвистике.

Выполняемые функции

Междометия выполняют экспрессивную или побудительную функцию, выражая, например, чувства говорящего (ох! ого! ого-го!!!), призыв (эй! цып-цып!) или приказание (брысь!). К ним же относятся и нецензурные возгласы, к которым применяются те же правила пунктуации. Многие междометия ведут своё происхождение от эмоциональных возгласов и звучаний, сопровождающих рефлексы организма на внешние раздражения (А-а-а, Ах, больно! Ух, тяжело! Брр. Холодно!), такие междометия нередко имеют специфический фонетический облик, то есть содержат редкие или необычные для данного языка звуки и звукосочетания: в русском - междометие может выражаться нестандартными звуками и звукосочетаниями, например губным вибрантом (тпру! брр, гм), сочетанием (дзинь-дзинь [д’з’], тс, цс). По ряду признаков к междометиям примыкают звукоподражания, представляющие собой условные преднамеренные воспроизведения звучаний, сопровождающих действия, производимые человеком, животным или предметом.

Междометия являются заменителями известных определенных выражений и целых предложений. Вместо «тьфу» или «брр», можно сказать «какая гадость!», вместо «тс» - «тише, не шумите», вместо «эй» или «псс» - «подите сюда», «послушайте» или просто сделать призывный жест рукой и т. д. Употребление междометий в качестве членов предложения, стоящих в связи с другими членами, очень редко. Немногочисленными образчиками могут служить случаи типа: «ахти мне горемычной», «увы мне бедному» (лат. eheu me nuserum , нем. webe dem Armen ) и т. д.

Междометия в английском языке в связной речи могут выступать в качестве отдельных звуков, выражающих чувства или побуждения говорящего, как в русском и любом другом: Ok! Oh! Ah! Bravo! Hush! Hurrah! и т. п. или отдельных выражений, несущих функцию междометий, как например: For shame! Стыдно! Молодец! Здорово! и т. п. Варианты предложений: «Well, perhaps you are right! - Ну, может быть, вы и правы.», «Oh! what a pleasure! - Ax, как приятно!».

Междометия в русском языке: ох, ой, пли, ух, фу, фи, ага, ах, апчхи, батюшки, браво, Господи, ишь ты, Боже ж ты мой, о чёрт, ни фига себе! ай молодца!, молодец!, молодчина!, да ну ты брось, да ну как же оно так вышло-то вот, при! … Эти слова не имеют лексических и грамматических значений, не изменяются и не являются членами предложения. Исключение составляют случаи, когда междометия выступают в функции знаменательной части речи, например, существительного: «В темноте раздалось грозное эй».

Чаще всего в качестве междометий выступают изобразительные слова (звукоизобразительные, ономатопоэтические), слова, в которых звучание частично предопределено значением слова. Различаются звукоподражательные слова , использующие звуки , акустически напоминающие обозначаемое явление (русские «буль-буль», «ку-ку», осетинские тъæпп - «хлоп, бац, бух», немецкие «puffi! hopsa!»; канури ndim-dim - о глухом, гулком стуке и т. д.), звукообразные (идеофонические) слова, в которых звук создаёт образное впечатление о форме предметов, их движении, расположении в пространстве, качествах и пр. на основе ассоциаций между звуками и незвуковыми явлениями (движением, формой и пр.), например в нилотском языке ланго bim-bim - «толстый-претолстый», чувашское йалт-йалт - о мелькании отдалённой молнии, японское буру-буру - о дрожании, эве (Африка) bafo-bafo - о походке живого подвижного человека маленького роста, boho-boho - о походке полного, тяжело ступающего человека, wudo-wudo - о небрежной походке.

Междометия не изменяются по родам и по числам, а также не являются ни знаменательной, ни служебной частью речи и в отличие от них, междометиям не свойственна связующая функция. Иногда междометия употребляются в значении других частей речи. При этом междометие принимает конкретное лексическое значение и становится членом предложения: «Ай да мёд!», «Вот раздалось „ау“ вдалеке».

Классификация

Междометия можно классифицировать по разным признакам, например по происхождению, структуре и значению:

• по происхождению: непроизводные, производные.
• по структуре: простые, сложные, составные.
• по значению: эмоциональные, побудительные, этикетные.

Классификация междометий по генетически связанным группам со знаменательными словами, эта группа междометий более обширна:

• существительными: батюшки, господи, боже и др.
• глаголами: ишь, вишь, пли и др.
• местоимениями, наречиями, частицами и союзами: то-то, эка, ш-ш, вот-вот и др.

К междометиям также относятся:

• сращения: на тебе, ну да, да уж, эх вот как, вот те раз и др.;
• устойчивые словосочетания и фразеологизмы: батюшки светы, слава богу и др.;
• слова, обозначающие мгновенные действия: бах, хлоп, шлёп, бум, гав и др.;
• слова, имитирующие различные звуки и голоса животных и птиц: тра-та-та, ба-бах, мяу-мяу, дзинь-дзинь и др.

При использовании во множественном числе междометия становятся именами существительными. Главным источником пополнения междометий являются оценочно-характеризующие существительные (страх, ужас, беда) и экспрессивные глаголы (постой, погоди, давай, валяй, мути, замути).

Междометия в русском языке

Предположительно, эта страница или раздел нарушает авторские права . Её содержимое, вероятно, скопировано с sci.house/russkiy-yazyik/102-mejdometiya-97621.html практически без изменений. Пожалуйста, проверьте и сравните с . Если вы считаете, что это не так, выскажите ваше мнение на странице обсуждения этой статьи. Если Вы автор, то оформите разрешение на использование текста . Дата обнаружения нарушения : 25 февраля 2016. Выявившему нарушение : Пожалуйста, поместите сообщение {{subst:nothanks cv|pg=Междометие|url=sci.house/russkiy-yazyik/102-mejdometiya-97621.html}} – ~~~~ На страницу обсуждения участника, . Автору статьи: Авторские права , Получение разрешений ,

Пунктуация

Жестикуляция

Жесты и мимика часто неотделимы от междометий. Так, тяжело вздыхая, люди говорят «ух, ну вот… что я наделал?», тем самым добавляя большее значение при выражении определённого чувства. И иногда без поддержки жестов или мимики по одной только интонации голоса весьма сложно понять сказанное: было ли это «послание» (обида или гнев) или просто шутливая присказка (дружественное приветствие).

В лингвистике междометия, в отличие от спонтанных выкриков, являются конвенциональными средствами, то есть такими, которые человек должен знать заранее, если он хочет ими пользоваться. Тем не менее междометия все-таки находятся на периферии собственно языковых знаков. Например, как никакие другие языковые знаки междометия связаны с жестами. Так, русское междометие «На!» имеет смысл только тогда, когда сопровождается жестом, а в некоторых языках Западной Африки есть междометие, которое произносится одновременно с приветственным объятием.

См. также

Напишите отзыв о статье "Междометие"

Примечания

Ссылки

• АН СССР.
• И. А. Шаронов.
• Е. В. Середа.
• Е. В. Середа.
• Е. В. Середа.
• Е. В. Середа.
• И. А. Шаронов.

Отрывок, характеризующий Междометие

На другой день князь ни слова не сказал своей дочери; но она заметила, что за обедом он приказал подавать кушанье, начиная с m lle Bourienne. В конце обеда, когда буфетчик, по прежней привычке, опять подал кофе, начиная с княжны, князь вдруг пришел в бешенство, бросил костылем в Филиппа и тотчас же сделал распоряжение об отдаче его в солдаты. «Не слышат… два раза сказал!… не слышат!»
«Она – первый человек в этом доме; она – мой лучший друг, – кричал князь. – И ежели ты позволишь себе, – закричал он в гневе, в первый раз обращаясь к княжне Марье, – еще раз, как вчера ты осмелилась… забыться перед ней, то я тебе покажу, кто хозяин в доме. Вон! чтоб я не видал тебя; проси у ней прощенья!»
Княжна Марья просила прощенья у Амальи Евгеньевны и у отца за себя и за Филиппа буфетчика, который просил заступы.
В такие минуты в душе княжны Марьи собиралось чувство, похожее на гордость жертвы. И вдруг в такие то минуты, при ней, этот отец, которого она осуждала, или искал очки, ощупывая подле них и не видя, или забывал то, что сейчас было, или делал слабевшими ногами неверный шаг и оглядывался, не видал ли кто его слабости, или, что было хуже всего, он за обедом, когда не было гостей, возбуждавших его, вдруг задремывал, выпуская салфетку, и склонялся над тарелкой, трясущейся головой. «Он стар и слаб, а я смею осуждать его!» думала она с отвращением к самой себе в такие минуты.

В 1811 м году в Москве жил быстро вошедший в моду французский доктор, огромный ростом, красавец, любезный, как француз и, как говорили все в Москве, врач необыкновенного искусства – Метивье. Он был принят в домах высшего общества не как доктор, а как равный.
Князь Николай Андреич, смеявшийся над медициной, последнее время, по совету m lle Bourienne, допустил к себе этого доктора и привык к нему. Метивье раза два в неделю бывал у князя.
В Николин день, в именины князя, вся Москва была у подъезда его дома, но он никого не велел принимать; а только немногих, список которых он передал княжне Марье, велел звать к обеду.
Метивье, приехавший утром с поздравлением, в качестве доктора, нашел приличным de forcer la consigne [нарушить запрет], как он сказал княжне Марье, и вошел к князю. Случилось так, что в это именинное утро старый князь был в одном из своих самых дурных расположений духа. Он целое утро ходил по дому, придираясь ко всем и делая вид, что он не понимает того, что ему говорят, и что его не понимают. Княжна Марья твердо знала это состояние духа тихой и озабоченной ворчливости, которая обыкновенно разрешалась взрывом бешенства, и как перед заряженным, с взведенными курками, ружьем, ходила всё это утро, ожидая неизбежного выстрела. Утро до приезда доктора прошло благополучно. Пропустив доктора, княжна Марья села с книгой в гостиной у двери, от которой она могла слышать всё то, что происходило в кабинете.
Сначала она слышала один голос Метивье, потом голос отца, потом оба голоса заговорили вместе, дверь распахнулась и на пороге показалась испуганная, красивая фигура Метивье с его черным хохлом, и фигура князя в колпаке и халате с изуродованным бешенством лицом и опущенными зрачками глаз.
– Не понимаешь? – кричал князь, – а я понимаю! Французский шпион, Бонапартов раб, шпион, вон из моего дома – вон, я говорю, – и он захлопнул дверь.
Метивье пожимая плечами подошел к mademoiselle Bourienne, прибежавшей на крик из соседней комнаты.
– Князь не совсем здоров, – la bile et le transport au cerveau. Tranquillisez vous, je repasserai demain, [желчь и прилив к мозгу. Успокойтесь, я завтра зайду,] – сказал Метивье и, приложив палец к губам, поспешно вышел.
За дверью слышались шаги в туфлях и крики: «Шпионы, изменники, везде изменники! В своем доме нет минуты покоя!»
После отъезда Метивье старый князь позвал к себе дочь и вся сила его гнева обрушилась на нее. Она была виновата в том, что к нему пустили шпиона. .Ведь он сказал, ей сказал, чтобы она составила список, и тех, кого не было в списке, чтобы не пускали. Зачем же пустили этого мерзавца! Она была причиной всего. С ней он не мог иметь ни минуты покоя, не мог умереть спокойно, говорил он.
– Нет, матушка, разойтись, разойтись, это вы знайте, знайте! Я теперь больше не могу, – сказал он и вышел из комнаты. И как будто боясь, чтобы она не сумела как нибудь утешиться, он вернулся к ней и, стараясь принять спокойный вид, прибавил: – И не думайте, чтобы я это сказал вам в минуту сердца, а я спокоен, и я обдумал это; и это будет – разойтись, поищите себе места!… – Но он не выдержал и с тем озлоблением, которое может быть только у человека, который любит, он, видимо сам страдая, затряс кулаками и прокричал ей:
– И хоть бы какой нибудь дурак взял ее замуж! – Он хлопнул дверью, позвал к себе m lle Bourienne и затих в кабинете.
В два часа съехались избранные шесть персон к обеду. Гости – известный граф Ростопчин, князь Лопухин с своим племянником, генерал Чатров, старый, боевой товарищ князя, и из молодых Пьер и Борис Друбецкой – ждали его в гостиной.
На днях приехавший в Москву в отпуск Борис пожелал быть представленным князю Николаю Андреевичу и сумел до такой степени снискать его расположение, что князь для него сделал исключение из всех холостых молодых людей, которых он не принимал к себе.
Дом князя был не то, что называется «свет», но это был такой маленький кружок, о котором хотя и не слышно было в городе, но в котором лестнее всего было быть принятым. Это понял Борис неделю тому назад, когда при нем Ростопчин сказал главнокомандующему, звавшему графа обедать в Николин день, что он не может быть:
– В этот день уж я всегда езжу прикладываться к мощам князя Николая Андреича.
– Ах да, да, – отвечал главнокомандующий. – Что он?..
Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d"Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d"avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.
– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!
Все замолчали. Старый князь с улыбкой на лице смотрел на Ростопчина и одобрительно покачивал головой.
– Ну, прощайте, ваше сиятельство, не хворайте, – сказал Ростопчин, с свойственными ему быстрыми движениями поднимаясь и протягивая руку князю.
– Прощай, голубчик, – гусли, всегда заслушаюсь его! – сказал старый князь, удерживая его за руку и подставляя ему для поцелуя щеку. С Ростопчиным поднялись и другие.

Княжна Марья, сидя в гостиной и слушая эти толки и пересуды стариков, ничего не понимала из того, что она слышала; она думала только о том, не замечают ли все гости враждебных отношений ее отца к ней. Она даже не заметила особенного внимания и любезностей, которые ей во всё время этого обеда оказывал Друбецкой, уже третий раз бывший в их доме.
Княжна Марья с рассеянным, вопросительным взглядом обратилась к Пьеру, который последний из гостей, с шляпой в руке и с улыбкой на лице, подошел к ней после того, как князь вышел, и они одни оставались в гостиной.
– Можно еще посидеть? – сказал он, своим толстым телом валясь в кресло подле княжны Марьи.
– Ах да, – сказала она. «Вы ничего не заметили?» сказал ее взгляд.
Пьер находился в приятном, после обеденном состоянии духа. Он глядел перед собою и тихо улыбался.
– Давно вы знаете этого молодого человека, княжна? – сказал он.
– Какого?
– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d"elle. [Он очень к ней внимателен.]
– Он ездит к ним?
– Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя.
– Нет, – сказала княжна Марья.
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.

Междометия – это своеобразные знаки, свидетельствующие об определённых чувствах. Отличает их от знаменательных частей речи то, что они выражают эмоции и волеизъявления, но не называют их.

«Ба! Знакомые все лица!» — восклицает Чацкий, увидев всё общество в полном составе. Междометие «Ба!» выражает удивление героя, который, спустя много лет, находит тех же людей с теми же взглядами на жизнь и с тем же мироощущением.

Междометия — примеры

Чаще всего междометия – это морфологически неизменяемые комплексы звуков, представляющие собой короткие выкрики (или вскрики), произносимые человеком непроизвольно: ай! ой! о! эх! и др. Именно природа этих слов позволяет отнести их появление в речи людей к самым ранним периодам в истории человечества, когда наши пращуры, объединившись в некий коллектив, решили обменяться мнениями. На это указывают и многочисленные исследования лингвистов.

Так, Виноградов В.В. в своей фундаментальной работе «Русский язык» утверждает, что междометия, хотя и не обладают функцией называния, имеют «осознанное коллективом смысловое содержание». Это значит, что за каждым междометием в данном языковом коллективе закреплён строго определённый смысл. Каждое междометие имеет своё лексическое значение, выражает определённое чувство или волеизъявление.

Например, слово «Цыц!» выражает запрет, приказание прекратить что-нибудь, а «ого!» — удивление. Кроме того, на «древность» происхождения междометий указывает и тот факт, что они не входят в систему частей речи и синтаксические связи их с другими словами в предложениях отсутствуют.

Татьяна ах! А он реветь. (Пушкин «Евгений Онегин»).

Очень интересно проследить появление междометий в произведениях древнерусской литературы: в «Поучении Владимира Мономаха» есть «Письмо к Олегу Святославичу», которое начинается словами: «О я, многострадальный и печальный!» А ведь это 11-ый век! В «Повести об убиении Андрея Боголюбского» во время самого убийства Боголюбский, обращаясь к врагам, восклицает: «О, горе вам, бесчестные!…». В «Слове о полку Игореве» (перевод Лихачева Д.С.) и автор летописи, и князь Игорь, и Ярославна употребляют это же междометие «О!» в различных ситуациях.

И сказал Игорь дружине своей:
«О дружина моя и братья!
Лучше ведь убитым быть…»
О Боян, соловей старого времени!
О Русская земля! Уже ты за холмом!..
О, стонать Русской Земле,
Вспоминая первые времена
И первых князей!..

Ярославна рано плачет в Путивле на забрале, приговаривая:

«О ветер, ветрило!..»

Следовательно, мы имеем дело с достаточно древними языковыми единицами, говоря о междометиях, такими же древними, как и первые летописи, в которых употреблены междометия. Примеры можно привести следующие.

1. По значению можно выделить три основные группы междометий: эмоциональные, императивные, междометия, связанные с выражением в речи норм этикета. Рассмотрим их в соответствии с данной классификацией.

Эмоциональные междометия выражают эмоциональную реакцию говорящего на происходящее или на речь собеседников, его отношение к воспринимаемым впечатлениям и их оценку. В рассказе «Мужики» Чехова А.П.: «Батюшки мои!» — изумилась Ольга, когда обе они вошли в избу». Эта группа междометий наиболее многочисленна, она доступна даже самым маленьким (по росту и по возрасту) носителям языка. Ребёнок, едва научившийся произносить звуки, при неприятном запахе скажет: «Фу!»; когда почувствует боль – произнесёт: «Ой!». Герой знаменитой комедии «Бриллиантовая рука» на узкой улочке турецкой столицы должен был упасть и произнести пароль: «Чёрт возьми». Это тоже эмоциональное междометие. Как часто мы оперируем такой фразой: «Тьфу, не сглазить бы!», где слово «тьфу» — эмоциональное междометие. Данная группа междометий представляет собой наиболее примитивную языковую конструкцию.

Императивные междометия выражают волеизъявление, призыв или побуждение к действию. Как правило, это обращение к собеседнику с предложением совершить то или иное действие, использующееся в повелительном наклонении:

На, прими это (подаёт фуражку и тросточку) – Хлестаков в комедии Н.В.Гоголя «Ревизор».

Цыц! – пристукнул дед Гришака. (Шолохов М.А. «Тихий Дон»).

Только призыв обозначает императивное междометие «Эй!». А междометие «ну» в сочетании с винительным падежом местоимения ты выражает пренебрежение и желание избавиться от чего-либо: «А ну его!». Побуждение такого типа употребляются по отношению к животным: кис-кис, цып-цып, ату, что свидетельствует о примитивности и какой-то первобытности междометий.

К третьей группе междометий, связанных с выражением в речи норм этикета, относятся реплики, заключающие общепринятые приветствия, формулы благодарности, извинений: спасибо, здравствуйте, до свидания, извините и др.

«Она побежала к воротам
- Прощайте! – крикнула она.» (Чехов «Дом с мезонином»).

2. Последняя группа междометий вызывает особый интерес в связи с соблюдением и несоблюдением норм речевого этикета. В быту, в школьной среде, в виртуальном общении и при использовании мобильной связи нормы речевого этикета незаметно, но верно изменяются.
Для того чтобы это доказать, я провела опрос среди своих сверстников – девятиклассников, в котором участвовало 32 человека.

На первый вопрос анкеты «Часто ли в своей речи вы используете междометия типа «ой», «эй», «господи», «фу», «чёрт возьми» и другие?» абсолютное число респондентов ответили: «Часто» (18 человек – 56%);

Употребление эмоциональных междометий в речи моих сверстников связано с различными школьными ситуациями. Так, я предложила ребятам обыграть ситуацию получения ими хорошей оценки – такое приятное событие! Как реагируют девятиклассники на него?

На первом месте по частотности употребления – междометие «ура!», им пользуются 11 человек (34%);

На втором месте – английское «йес!», этот варваризм очень популярен в выражении российских эмоций (4 человека – 12%).

На третьем месте – наше родное «ух ты!» (3 ученика — 9%).

А вот ниже «призового пьедестала» расположились слова «нештяк», «вау!», по поводу которых сатирически высказывается Михаил Задорнов. Довольно часто можно услышать эти слова из уст учеников. Я поинтересовалась у учителя английского языка, что они обозначают, оказалось, это утверждение с особым согласием.

Слова «клёво», «классно», «супер», которые слышатся, в том числе и с экранов телевизоров, тоже входят в лексикон моих сверстников. Но это уже крен в сторону слэнга, у меня к таким словам отношение отрицательное.

А вот ответы на следующий вопрос отдают нашим местным колоритом, типичное такое забайкальское словечко «но» звучит в качестве положительного ответа на любой вопрос.

Ты приготовил уроки?
- Но…
- Ты прибрался в комнате?
- Но…

Так отвечают 12 человек, хотя знают, что надо говорить в этом случае «да»; и «да», и «но» — 3 человека; только «да» — 16 человек.

Императивное междометие «алло!» (в значении «говорите, я вас слушаю») употребляется в устной речи часто, а вот писать его многие не умеют: по моей просьбе ребята должны были написать «алло»: 9 человек сделали ошибки (это 28%). Следовательно, надо уметь не только произносить междометия, но и грамотно писать их.

Особый интерес для меня представляло употребление моими сверстниками междометий, связанных с употреблением в речи норм этикета. Эти слова вместе с жестами – своеобразные окна, сквозь которые мы можем не только услышать друг друга, но и увидеть. Легко убедиться, как трудно, энергично топнув о пол ногой, сказать приветливо «здравствуйте» или, махнув безнадёжно рукой, произнести восторженное «ах!».

Таким образом, и жест как средство общения интересует исследователя. Часто мы по интонации приветствия можем определить настроение человека.

Так, приходя в школу в хорошем расположении духа, наши девятиклассники говорят «здравствуйте» — в 29 случаях (из 32), «где нужно, обязательно говорю» — 1 человек, «редко» — 2 человека. В этом же вопросе упоминались и другие междометия данной группы: «спасибо», «до свидания». Как следует из нашего опроса, нормы речевого этикета используются моими сверстниками в полной мере.

И ещё один, на мой взгляд, интересный факт – наряду с соблюдением норм этикета ребята употребляют междометие «эй!» — 4 человека без объяснения ситуации; 7 человек не говорят или говорят редко; а вот большая часть (21 человек! 66%) охотно описывают ситуации, когда используют это междометие. «Междометие эй!, которое мы слышим от человека, знающего вас, но не желающего назвать вас по имени, звучит уже как оскорбление»,- писал теоретик театра Касаткин Н.В. Именно таким образом используют данное междометие, обращаясь к своим друзьям, близким, знакомым, которые на расслышали своего имени, 14 человек. (Поэтому после обработки анкет мне пришлось объяснить ребятам, что они поступают неверно). Обращаясь к незнакомому человеку своего возраста, «эй» говорят 7 ребят.

Таким образом, при проведении подобного опроса мне удалось убедиться в том, что живую речь невозможно представить без интонации. Роль интонации особенно повышается в междометии, лишённом лексического значения.

Ф. Дельсарт утверждал, что по богатству интонации междометию принадлежит первое место среди всех частей речи. Именно недооценкой роли интонации объясняется тот факт, что долгое время междометия смешивались некоторыми лингвистами с рефлекторными выкриками (реакцией на боль, испуг, неожиданность и т.п.).

3. А подлинной сокровищницей междометий, помимо живой (бытовой) речи является, конечно же, литература. Художественные произведения изобилуют междометиями, которые являются фактом непосредственно живого общения и поэтому коротки и концентрированны. Они придают речи героев эмоциональность, естественность и национальный колорит.

Ещё великий Цицерон говорил: «Каждое движение души имеет своё естественное выражение в голосе…» Бесконечно богато пространство междометий в произведениях Гоголя Н.В., Толстого Л.Н., Чехова А.П., Островского А.И., Горького А.М. – всех не перечесть.

Я решила проанализировать использование междометий в комедии, которую недавно изучали, и которая мне очень понравилась – «Недоросль» Д.И.Фонвизина.

Многозначное междометие «ах» украшает почти каждую страницу комедии. Узнав, что Митрофан «протосковал» до утра, ослеплённая материнской любовью Простакова восклицает: «Ах, Мати Божия!». И во время урока, когда Митрофан оскорбляет Цыфиркина, Простакова замечает: «Ах, Господи, Боже мой!». В устах этой «презлой фурии», человека без души и сердца междометия сии звучат кощунственно.

Узнав, что крепостная девушка заболела и лежит, та же Простакова возмущение своё передаёт тем же междометием: «Лежит! Ах, она бестия!». Бросившись на Митрофана как на соперника в приобретении Софьиного капитала, его дядя Скотинин рычит: «Ах, ты, чушка проклятая!». Междометие «ах», старое как мир, в данном контексте, передавая все негодование Скотинина, придаёт его фразе окончательно скотский оттенок.

Междометие «ой! ой! ой!» и «ай! ай! ай!» мелькает в речи иноземца Вральмана, который не силен в русском языке.

Устаревшее междометие «ба» произносит Скотинин довольно часто: «Ба! Да этот что тут равняется?», «Ба! Ба! Ба! Да разве светлиц у меня мало?». В устах самонадеянного и наглого Скотинина слово это звучит, обозначая недоумение, с оттенком сарказма со стороны автора.

Митрофан, как и положено баловню, которому всё позволено, часто употребляет императивные междометия, которые содержат повеление: «Ну! А там что?» — отвечает Митрофан матери, которая просит его поучиться «хоть для виду». В речи Софьи, Стародума, Правдина, Милона часто встречается междометие «а» в разных значениях: «А! ты уже здесь, друг мой сердечный!» — говорит Стародум, увидев Софью, которая ждёт его. А междометие выражает радость от встречи. Получив письмо от графа Честана, Стародум вновь произносит междометие «а» в значении «интересно, что он пишет». В диалоге с Правдиным он произносит: «А, сколь великой душе надобно быть в государстве…», передавая этим междометием мудрость в понимании роли царя для улучшения жизни его подданных.

102 междометия удалось насчитать нам в комедии, столь небольшой по объёму. А вообще в русском языке междометия составляют большой и весьма богатый – по диапазону выражаемых ими ощущений, переживаний, волевых импульсов, настроений – пласт слов.

По данным «Обратного словаря русского языка», в современном русском языке 341 междометие – больше, чем предлогов (141), союзов (110), частиц (149). Пользоваться этим интонационным богатством надо умело, ведь междометие можно не только услышать, но и … увидеть.

Так, на картине Петрова В.Г. «Охотники на привале» внимательный человек может услышать интонации нарисованных людей, даже угадать употребляемые ими междометия, выражающие удивление молодого охотника; недоверие, скептицизм, иронию среднего; восторженные, хвастливые восклицания охотника – старика.

Точно так же показывают нам определённые жизненные ситуации картины Репина, Крамского, Сурикова и других мастеров кисти.

Удивительная часть речи – междометие, если его можно даже нарисовать. И даже в искусственном языке будущего Эсперанто есть междометия – они не лишни в лексиконе воспитанного человека: bonan tagon! (добрый день!), bonan vesperon (добрый вечер!), bonvenon! (добро пожаловать!), bonvolu (пожалуйста!) Все люди во все времена в быту, на театральных подмостках, в школе и в армии, в большой аудитории и наедине будут использовать междометия. Ведь они – часть нашей жизни. И существовать без междометий невозможно.

Петрухина Оксана Владимировна,
Приезжих Татьяна Павловна

Литература:

1. Вартаньян Э.А. « Путешествие в слово», М., 1980.
2. Гвоздев А.Н. «Современный русский литературный язык», М., «Просвещение», 1973.
3. Изборник «Повести Древней Руси», М., «Художественная литература», 1986.
4. Середа Е.В. Статья «Ах, интонация!», Журнал «Русская словесность» 6, 2006.
5. «Современный русский литературный язык» под редакцией Леканта П.А., М., «Высшая школа», 1982.
6. Шанский Н.М., Тихонов А.Н. « Современный русский язык», часть 2, М., «Просвещение», 1987.

Русский язык славится своей эмоциональностью и проявлением широкого спектра чувств. Помогают выражать различные чувства и эмоции междометия – лексико-грамматический класс неизменяемых слов и словосочетаний. В данной статье подробно описаны состав, значение, происхождение междометий, приведены примеры их использования в предложениях.

Что такое междометие в русском языке?

Условное разделение частей речи на самостоятельные и служебные не коснулось только междометий и звукоподражаний. Они стоят изолированно от остальных слов, иногда замещая их функции. Давайте подробно разберёмся в том, что собой представляет междометие.

Происхождение

• непроизводные – возникли изначально сами по себе для выражения различных чувств и эмоций (а, ну, ой, ах и т.д.);
• производные – образовались от самостоятельных и служебных частей речи (батюшки, полно, скажите на милость );

Значение

• эмоциональные – выражают различные чувства и эмоции, группируются в зависимости от их вида (ах, ура, ух ты – радость; ой, какой ужас, брр-р-р – испуг);
• этикетные – используют в этикетных формах речи для выражения благодарности, приветствия, прощания, просьбы и т.д. (здравствуйте, салют, мерси и прочие );
• побудительные – призывают к действию, выражают различные побуждения (брысь, стой, помилуй и т.д.) ;

Состав

• сложные – состоят из нескольких повторяющихся основ (вот-вот, то-то, ай-ай-ай и пр. );
• простые – в составе имеют одно слово (ах, ух, господи и т.д. );
• составные – содержат несколько слов (скажи на милость, чёрт возьми, вот это да) .

  Примеры междометий, образованных от самостоятельных частей речи, можно разделить на такие группы:

  • существительные : господи, матушки, боже и т.д.;
  • глаголы : вишь, помилуй, дай и пр.;
  • местоимения и наречия : ну что Вы, да ты что, полно;
  • союзы и частицы : то-то, а, ну, вот и т.п.

  Для чего служат междометия?

  Эта часть речи может выполнять несколько функций. Во-первых, служить для передачи чувств и эмоций рассказчика (ух ты, вот это да, ого и пр.) , его волеизъявлений (стой, брысь, помилуй) . Многие такие слова происходят от первородных звуков, которые являются реакцией на внешние раздражители (ай, ой, брр, холодно и т.д.) . Во-вторых, одно такое слово может заменять целое предложение (Тьфу! – Какая гадость!) . Эта отдельная и неизменная часть речи, которая не связывает слова в предложениях.

  ТОП-2 статьи которые читают вместе с этой

  На какие вопросы отвечают междометия?

  Данная часть речи не может отвечать на вопросы, так как не является членом предложения. Такие слова помогают выразить чувства, чаще всего они не имеют даже лексического значения.

  Как подчёркиваются междометия в предложениях?

  Слова, выражающие чувства, не выступают в качестве членов предложений, но иногда могут замещать их. В таком случае они подчёркиваются в зависимости от занимаемой позиции. Например:

  • Где-то вдали послышалось протяжное «ох». – В этом случае «ох» стоит на месте подлежащего и подчёркивается одной линией.
  • Ай да молодец! – В предложении «ай да» замещает прилагательное и выступает в роли определения, подчёркивается волнистой линией.

  На письме данная часть речи всегда выделяется знаками препинания. Существует ряд правил употребления разделительных знаков при данной части речи.

  Таблица «Правила пунктуации при междометиях»

  Знак препинания

  Правило

Междометие - это часть речи, выражающая, но не называющая эмоции и волеизъявления. Междометия не относятся ни к , ни к знаменательным частям речи.

Некоторые учёные (Овсянико-Куликовский Д. Н., Потебня А. А., Пешковский А. М.) видели в междометии не часть речи, а рефлекторный выкрик, лишённый смысла. Ломоносов М. В., Шахматов А. А., Буслаев Ф. И. и Востоков А. Х. считали междометия словами, объединяющимися общей функцией в особый класс слов. Виноградов В. В.: «Междометия относятся к сфере эмоционального языка в отличие от языка интеллектуального. Междометия осмыслены как коллективные знаки эмоционального выражения душевного состояния».

«Междометия - это класс неизменяемых слов и словосочетаний, служащих для нерасчленённого выражения чувств, ощущений, душевных состояний и других эмоциональных и эмоционально-волевых реакций на окружающую действительность: ах , ба , батюшки , брр , ну и ну , ого , ой-ой-ой , ох , помилуйте , то-то , тьфу , ура , ух , фи , черт ; айда , алле , ату , ау , брысь , караул , стоп , улю-лю , кис-кис , цып-цып-цып .

По ряду признаков к междометиям примыкают , представляющие собой условные преднамеренные воспроизведения звучаний, сопровождающих действия, производимые человеком, животным или предметом: кхе-кхе , уа-уа , ха-ха-ха , хи-хи ; кря-кря , ну-ну , чик-чирик , тяф-тяф ; бац , бум , трах , чмок , хлоп , хрусть » [Грамматика - 1980, т. 1, с. 732].

Междометия - это кратчайший способ языковых реакций на речь собеседника или на явления действительности. Будучи выражением душевных переживаний отдельного человека, междометия тем не менее являются социально осознанными как общепринятое выражение эмоций целого народа.

Семантически междометия отличаются от всех знаменательных частей речи тем, что они не обладают номинативной функцией, т. к. имеют осознанное коллективом смысловое содержание. Поскольку одни и те же междометия могут служить для выражения различных чувств, значение междометий может быть понято лишь из контекста.

• Ай-ай! Как изба настудилась! (Выражение неудовольствия, сожаления.)
• (Н. А. Некрасов)
• А неблагодарность… ай! какой гнусный порок! (Выражение порицания.)
• (И. С. Тургенев)
• Ай, Моська! знать она сильна,
• Что лает на Слона! (Выражение одобрения, но с оттенком иронии.)
• (И. А. Крылов)
• Ай, ай, ай! какой голос! Канарейка, право, канарейка! (Выражение восхищения.)
• (Н. В. Гоголь)
• Я отвечал, что она осталась в крепости на руках у попадьи. «Ай, ай, ай! - заметил генерал. - Это плохо...» (Выражение сожаления.)
• (А. С. Пушкин)