Боярыня Морозова: была ли она святой или сумасшедшей. Боярыня Морозова: биография и интересные факты Потомки боярыни морозовой

В 1911 году императором Николаем Вторым было дано разрешение на разборку архива Тайного приказа царя Алексея Михайловича Романова. Кроме обычных для таких организаций бумаг и доносов, был обнаружен большой объем документов, касающихся церковного раскола, и в частности - дела опальной верховой боярыни Феодосии Морозовой. О результатах исследований читайте в газете «Наше время» .

Среди вороха полуистлевших бумаг была найдена одна, о которой тут же доложили по начальству. Реакция последовала незамедлительно: разбор документов до высочайшего распоряжения приостановить, архив засекретить. Письмо, которое столь переполошило правившую династию, касалось личной жизни Алексея Михайловича, вошедшего в русскую историю под именем Тишайший.

Не положено, барыня

«Слухи о том, что Феодосия нагуляла сына не от мужа, появились в Москве на следующий день после его рождения »

В ночь с 1 на 2 ноября 1675 года шел снег. Стены глубокой, в три метра, ямы заиндевели. Сидевшие в яме женщины уже несколько дней не говорили, у них не было сил даже для молитвы. После смерти в сентябре Евдокии их кормили с каждым днем все хуже и реже, а на просьбы о хлебе отвечали: если праведницы, то Бог подаст!

Одна из пленниц зашевелилась, и вторая, не в силах повернуть голову, скосила в ее сторону глаза.

Помру я сегодня, Маша…

Та, которую звали Машей, ничего не ответила, только отвела глаза.

Да и то правда, не живем мы с тобой, а мучаемся…

Женщина заплакала. В изможденной и сломленной старухе мало кто узнал бы статную красавицу Феодосию Морозову.

Было ей сорок три года. Вдруг Морозова встрепенулась и, откуда-то взяв силы, встала на ноги и прокричала куда-то вверх, где должна была находиться стража:

Эй, там, наверху! Помилосердствуй! Дай калачика!

Маша что-то осуждающе зашипела, но сверху ответили:

Не положено, барыня, боюсь я.

Тогда хлебца дай! – не унималась Морозова, и в этом ее требовании слышалась последняя решимость.

Не положено.

Добро, чадо… – старуха сникла и как-то вдруг обмякла. – Благословен наш Бог, такой милостивый. Сходи тогда на реку и выстирай мою рубаху… Умирать я собралась, а преставиться надо чистой…

Последние слова Морозова произнесла так тихо, что даже Данилова, находившаяся рядом, их не разобрала. Но стражник услышал, и скоро вниз опустился деревянный шест с железным крюком на конце, к которому Морозова и прикрепила свою жесткую, не менявшуюся уже несколько месяцев рубаху.

Царь Алексей Михайлович рано остался без родителей, и когда в шестнадцать лет взошел на престол, наиболее приближенным к нему оказался его воспитатель, друг отца боярин Борис Морозов. Брат Бориса Ивановича Глеб был дядькою младшего брата Алексея Михайловича – Ивана и царским воеводою в Новгороде, Казани, сопровождал царя в военных походах. Оба брата находились довольно близко к русскому трону и не собирались от него отходить.

Правда, когда брат царя умер, влияние Глеба снизилось, но и тут Борис нашел способ вернуться на прежние позиции. Мало того, что он подобрал Алексею Михайловичу невесту из «худородных», чтобы не соперничали, но и сам женился на сестре царицы – Анне Милославской. Глебу же посоветовал в жены дочь приближенного к Алексею Михайловичу боярина Прокопия Соковнина – Феодосию. Хотя Соковнины и не блистали родословной, Прокопий принимал участие в посольских делах и какое-то время даже был калужским наместником.

Свадьба Глеба Морозова и Феодосии Соковниной состоялась в 1649 году. Особой пышностью она не отличалась, поскольку жених уже был однажды женат, вдовел недавно, не прошло достаточно времени, чтобы первый брак мог забыться. Но для того чтобы продемонстрировать семнадцатилетнюю красавицу, вводимую в боярский дом, гулянье продолжалось больше недели. В один из дней Морозовых навестил и царь Алексей Михайлович.

Золотая карета

Удивительно, но облачившись в мокрую рубаху, принесенную охранником, Феодосия Прокопьевна почувствовала себя счастливой. Скоро ее мучения кончатся, и она чувствовала, как время сочится, приближая ее встречу с Господом. Морозова перекрестилась.

Готовишься? – прохрипела из своего угла Данилова.

Да, Машенька, готовлюсь.

А радуешься-то чему?

Подруга закашлялась, а Морозовой почудилось, что рассмеялась. Она склонилась к обледеневшему земляному полу и попыталась зайтись в привычной и столь легко отлетавшей от языка молитве. Но в голове одна за другой возникали сцены минувшей и, казалось, давно забытой жизни.

Жених-боярин приехал на золоченой карете, запряженной дюжиной породистых лошадей, в сопровождении более сотни слуг. Уже одно это производило впечатление – у Соковниных в лучшем случае запрягали двух лошадей, а во всем доме насчитывалось не более дюжины прислуги. Шуба жениха, отороченная соболиными шкурками и подбитая горностаем, и вовсе заставила Феодосию поверить в то, что супружество обещает превратиться в нескончаемую сказку.

Свадьбу справляли в Зюзине, подмосковном имении Морозовых. Современники восхищались роскошью дворца - высокие своды залов, отстроенных с соблюдением русских традиций, причудливо дополнялись только входившим в Европе в моду наборным паркетом. По зимнему саду горделиво вышагивали павлины, а для охотничьих трофеев хозяина была отведена отдельная комната.

На третий день в Зюзино приехал молодой царь с царицей. Увидев его, Феодосия ощутила неведомое до того чувство. Голубоглазый отрок с льняными волосами в ярко расшитом кафтане поразил ее своей красотой, а царица Мария Ильинична показалась серой скукожившейся от мороза птицей, по чьему-то недоразумению оказавшейся в райском саду.

Алексей Михайлович тоже приметил молодую боярыню, ее приблизили ко двору, а уже через год у Морозовых родился сын Иван. Слухи о том, что Феодосия нагуляла сына не от мужа, появились в Москве на следующий день после его рождения. Дело в том, что среди кумушек давно говорили, что братья Морозовы в погоне за богатством растеряли мужскую силу – и старший Борис, и младший Глеб женились по второму разу, но ни у одного, ни у другого детей до Ивана не было. Когда же мальчик немного подрос, его сходство со вторым Романовым перестало быть секретом.

В 1662 году почти одновременно умерли сначала бездетный Борис Иванович Морозов, а чуть позже и Глеб Иванович. Наследником всех морозовских богатств оказался двенадцатилетний Иван, но до совершеннолетия сына управляющей вотчинами была объявлена его мать – Феодосия Прокопьевна Морозова. Ее влияние при дворе, и до того бывшее немалым, выросло многократно.

Только царица продолжала верить в чистые отношения своего мужа и лучшей подруги. К тому же частые визиты Алексея Михайловича к Морозовым легко объяснялись его монаршей заботой об оставшемся без отца Иване и интересом к Феодосии, как к собеседнице. Еще Борис Иванович Морозов прилюдно восхищался умом и образованностью своей невестки и считал незазорным обсуждать с ней государственные дела. Что же говорить о молодом царе, в одночасье оставшемся без своих лучших советников, в то время, как на Руси происходили бунт за бунтом?

Троеперстие

Алексея Михайловича хотя и прозвали Тишайшим, но царствование его было одним из самых неспокойных на Руси. Закрепощение крестьян началось еще при Иване Грозном, а Уложение 1649 года окончательно его утвердило. Само собой, начались бунты: крестьяне отказывались подчиняться помещикам, уходили на север, где их не могли достать царские воеводы, наиболее свободолюбивые объединялись в банды и совершали набеги на помещичьи усадьбы.

Алексей Михайлович хорошо представлял себе, что для усмирения народа новым патриархом должен стать человек сильный, способный к реформированию аморфной церкви, не оказывавшей до сих пор должной помощи властям. Тут-то он и вспомнил о новгородском митрополите Никоне.

Больное властолюбие нового патриарха проявилось довольно быстро. Да он и не скрывал своего желания построить православную церковь по примеру католической, где власть папы была непререкаема в том числе и для монархов. Поначалу такие изменения Алексея Михайловича вполне устраивали – он нуждался в поддержке сильной церкви.

Первым шагом нового патриарха стало сближение традиционного русского и греческого обрядов. Однако начавшееся при Никоне изменение богослужебных книг и церковного обихода большинство прихожан восприняло как оскорбление традиций. Испокон веков на Руси осеняли себя двумя пальцами – Никон ввел троеперстие, русские во время богослужения привыкли ходить за движением солнца – Никон попытался ввести греческий обычай ходить супротив, на Руси почитали восьмиконечный крест – Никон настаивал на четырехконечном.

В 1654 году Никон собрал церковный собор, на котором было принято решение исправить церковные книги по греческим и древнеславянским образцам. Несколько человек, в том числе ставший потом знаменитым протопоп Аввакум, не подписали решения, и через два года на новом соборе они были преданы проклятию и отправлены в ссылку.

Простой народ все эти нововведения воспринял однозначно: новая церковь потребовалась царю, чтобы окончательно закрепить крепостничество. Придворные же возненавидели Никона за то влияние, которое он приобрел над молодым царем. И только одна Феодосия Морозова смела выказывать патриарху свою неприязнь.

На подавление старообрядцев царем по наущению Никона были брошены все силы государства. Раскольники бежали из городов и сел, а следом за ними тут же посылались стрелецкие команды, которые сжигали старообрядческие скиты с находящимися в них детьми и стариками.

Но стоило Никону во главе войска покинуть Москву, как влияние Морозовой на царя усиливалось. Даже протопоп Аввакум, с которым Феодосия завела переписку, просил ее смирить женскую плоть и больше внимания уделять воспитанию сына.

Вернувшись однажды из «крестового похода» в Москву, Никон, узнав, что Алексей Михайлович опять находится в Зюзине у Морозовых, решил царя проучить: объявил, что слагает с себя сан патриарха, и удалился в основанный им Воскресенский монастырь. Никон был уверен, что Алексей Михайлович немедленно явится к нему уговаривать остаться. Однако этого не произошло, и с 1658 года патриарший престол освободился. Но только в ноябре 1666 года собрался церковный собор, который признал Никона виновным в оскорблении царя и впадении в латинские догматы. Однако реформы зашли так далеко, что возвращение к старому обряду было уже невозможно.

Царская свадьба

Когда Никона отправили в ссылку, боярыня Морозова была одной из самых родовитых и богатых женщин России. Она была счастлива. У нее были любимый сын и любимый человек, главный враг повержен, ей только тридцать три года, и казалось, что жизнь приготовила впереди одни лишь радости.

Но в марте 1669 года умерла сносившая привязанность мужа к своей лучшей подруге царица Мария Милославская, скоро было объявлено о женитьбе царя на юной и смазливой Наталье Нарышкиной. Морозовой Алексей Михайлович дал понять, что отныне их отношения не могут оставаться прежними.

22 января 1671 года состоялась царская свадьба. В сложном свадебном ритуале должна была принимать участие и «верховая» (дворцовая) боярыня Морозова. Она не явилась, и этого Алексей Михайлович ей простить не захотел. Правда, как передают летописцы, сказал окружающим его боярам: «Тяжко ей бороться со мною - один из нас непременно победит».

Для расправы с бывшей любовницей царь решил припомнить ей дружбу с Аввакумом и неприятие нового обряда, то есть то, что до сих пор его забавляло. Он в какой-то степени даже поощрял фрондерство подруги, считая, что ее соперничество с Никоном для государства полезно.

16 ноября 1671 года архимандриту Чудова монастыря Иоакиму было поручено арестовать Морозову. Ее отвезли на подворье Псковского Печерского монастыря на Арбате - оно было куплено Тайным приказом и использовалось как место заключения.

Впрочем, царь еще не оставлял надежды на добрые отношения с многолетней подругой. Пытаясь обратить ее в новую веру, с Морозовой подолгу беседовал новый патриарх, к сыну Ивану царем были приставлены воспитатели, и об этом Морозовой сообщили. Однако после неожиданной смерти Ванечки ничто не могло уже убедить Феодосию в добром отношении царя.

Феодосия Прокопьевна Морозова умерла в ночь с 1 на 2 ноября 1675 года. Полуживая Данилова обвязала тело подруги веревкой, и его потянули вверх. Но уже перед самым лазом оно за что-то зацепилось, рука Морозовой дернулась, и Даниловой показалось, что та озарила ее крестом.

С того дня Маша отказывалась есть, то и дело впадала в забытье, и ровно через месяц, 1 декабря, умерла.

В этот же день до Москвы доскакал гонец с известием о смерти Морозовой. Но когда Алексею Михайловичу доложили об этом, окружающим показалось, что он даже не сразу вспомнил, о ком идет речь.

Князь Урусов, чью жену, сестру Морозовой Евдокию, замучили раньше, перекрестился и громко, так, что это услышал будущий летописец, произнес:

Ангел! Сущий ангел! Абсолютно не помнит зла!

Правда, летописец отмечает, что было непонятно, какое зло имеет в виду князь – то, которое причинили Алексею Михайловичу, или то, которое причинил он сам.

Боярыня Морозова – самая знаменитая староверка
10 женщин, повлиявших на историю России / Россия - женского рода

В этом году в канун 8 Марта сайт «Россия для всех» рассказывал о женщинах, которые оставили серьезный след в истории России. Безусловно, таких представительниц прекрасного пола бесконечно больше - можно зачитаться этими потрясающими жизненными историями! Всех их объединяет сила духа, любовь к семье, Родине, преданность своим убеждениям и внутренняя красота. Далее в проекте: || || || || || || || ||

В.И. Суриков. Этюд к картине "Боярыня Морозова". 1881-1884 годы. Голова боярыни покрыта убрусом, между 1881 и 1884

Эта женщина стала символом бесстрашия и преданности религиозным убеждениям. Боярыня Морозова является, пожалуй, самым знаменитым представителем старообрядческой ветви православия. Феодосия Прокопьевна родилась 21 мая 1632 года в Москве. Ее отец, Соковнин Прокопий Федорович, был окольничим, состоял в родственных связях с первой супругой царя Алексея Михайловича Романова Марией Ильиничной. Феодосия входила в число придворных, сопровождавших царицу.

В семнадцатилетнем возрасте девушку выдали замуж за Глеба Ивановича Морозова - представителя знатной боярской семьи, родственной семье Романовых.

Феодосия Прокопьевна занимала место верховой боярыни, обладала большим влиянием в Москве.

Представительница старообрядческой веры, Морозова всегда благосклонно относилась к нищим и юродивым, подавала им милостыню. Кроме того, в ее доме часто собирались приверженцы старообрядчества, чтобы помолиться по древнерусским канонам у древних икон. Женщина тесно общалась с протопопом Аввакумом и не принимала реформы патриарха Никона. Она носила власяницу, дабы таким образом «усмирить плоть». Вместе с тем Феодосия посещала церковь нового обряда, тем самым вызывая недоверие староверов.

Царю Алексею Михайловичу были не по нраву убеждения верховой боярыни, он неоднократно пытался воздействовать на Морозову через родственников, но строптивая боярыня стояла на своем. Наконец терпение государя иссякло. Вечером 16 ноября 1671 года к Морозовой пришел архимандрит Иоаким с думным дьяком Илларионом. В доме находилась и сестра боярыни княгиня Евдокия Урусова. Чтобы показать свое неуважительное отношение к гостям, Феодосия и Евдокия легли в постель и лежа отвечали на вопросы пришедших. После допроса женщин заковали в кандалы, оставили под домашним арестом. Спустя два дня Морозову перевезли сначала в Чудов, а потом в Псково-Печерский монастырь.

После заточения боярыни скончался ее единственный сын Иван, двоих братьев сослали, а все имущество перешло в царскую казну.

В конце 1674 года Морозова была переведена в Ямской двор. Там ее пытали на дыбе, чтобы заставить отказаться от своих религиозных убеждений, однако женщина осталась непоколебимой. Скончалась самая богатая и влиятельная в прошлом москвичка 2 ноября 1675 года от истощения. Незадолго до смерти она попросила охрану постирать в реке рубаху, чтобы умереть в чистой одежде.

Морозова была прославлена спустя 200 лет знаменитым художником Василием Суриковым - его картина «Боярыня Морозова» знаменита на весь мир. Работа 1887 года - полотно, написанное маслом, в настоящее время находится в Третьяковской галерее.

Почему была проведена церковная реформа?

Изменения в социально-экономическом и политическом развитии России второй половины XVII столетия затронули и русскую церковь. Накопление практических знаний вело к ослаблению религиозного мировоззрения. Церковная реформа была продиктована необходимостью укрепить дисциплину, порядок, нравственные устои духовенства. Расширение связей с Украиной (воссоединение с которой произошло в этот период, в 1654 году) и греческим Востоком требовало введения одинаковой церковной обрядности в православном мире. Распространение книгопечатания открывало возможность унификации церковных книг.

В конце 1640-х годов в Москве сложился Кружок ревнителей древнего благочестия, куда вошли видные религиозные деятели: царский духовник Стефан Вонифатьев, настоятель Казанского собора на Красной площади Иоанн, нижегородцы Аввакум и Никон и другие.

Сын мордовского крестьянина Никон (в миру Никита Минов) стал игуменом Кожеозерского монастыря (район Каргополя). Его знакомство и дружба с государем Алексеем Михайловичем, видимо, привели к тому, что вскоре он стал архимандритом Новоспасского монастыря - родовой усыпальницы Романовых. С 1652 года Никон - московский патриарх.

Стремясь превратить русскую церковь в центр мирового православия, властный патриарх начал реформы по унификации обрядов и установлению единообразия церковной службы. За образец были взяты греческие правила и обряды. Реформы породили массовое недовольство в обществе. Староверы и сторонники реформ спорили, по каким образцам - греческим или русским - унифицировать церковные книги. Спорили и о том, как следует креститься - двумя или тремя пальцами, совершать крестный ход - по солнцу или против солнца и так далее.

Раскол в обществе привел к серьезному социальному конфликту, самым острым проявлением которого было восстание в Соловецком монастыре 1668-1676 годов. Закончилось оно поражением староверов: из 600 защитников крепости выжило лишь 50 человек.

Предводителей старообрядчества - протопопа Аввакума и его единомышленников сослали в Пустозерск в низовьях Печоры, где они провели 14 лет в земляной тюрьме, после чего были заживо сожжены. С тех пор старообрядцы нередко подвергали себя «огненному крещению» - самосожжению в ответ на приход в мир «Никона-Антихриста».

Старообрядчество, отколовшееся от официальной церкви, преследовалось как церковью, так и государством. До сих пор староверы живут компактными общинами в разных регионах страны и практически не участвуют в ее жизни.

МОРОЗОВА ФЕОДОСИЯ ПРОКОПЬЕВНА - дея-тель-ни-ца ран-не-го русского ста-ро-об-ряд-че-ст-ва.

Дочь околь-ни-че-го П.Ф. Со-ков-ни-на, род-ст-вен-ни-ка Ма-рии Иль-и-нич-ны Ми-ло-слав-ской (из ро-да Ми-ло-слав-ских), пер-вой же-ны ца-ря Алек-сея Ми-хай-ло-ви-ча.

В 1649 году вы-шла за-муж за боя-ри-на Гле-ба Ива-но-ви-ча Мо-ро-зо-ва (из старомоск. боярского ро-да Мо-ро-зо-вых). Ов-до-вев (1661/1662 годы), Ф.П. Морозова вме-сте с сы-ном по-лу-чи-ла ог-ром-ное со-стоя-ние. С это-го вре-ме-ни пре-да-ва-лась под-ви-гам бла-го-чес-тия, но-си-ла вла-ся-ни-цу.

Ду-хов-ник Ф.П. Морозовой про-то-поп Ав-ва-кум, не-ко-то-рое вре-мя жив-ший в её до-ме (1664 год), при-зывал её к ещё боль-ше-му ас-ке-тиз-му и ак-тив-ной под-держ-ке ста-ро-об-ряд-че-ст-ва. По-сле от-прав-ки Ав-ва-ку-ма в ссыл-ку на Ме-зень Ф.П. Морозова ста-ла по-сле-до-ва-тель-но вы-сту-пать про-тив ре-форм пат-ри-ар-ха Ни-ко-на .

По по-ве-ле-нию ца-ря Алек-сея Ми-хай-ло-ви-ча ар-химандрит Чу-до-ва монастыря Ио-а-ким (бу-ду-щий пат-ри-арх) пред-при-ни-мал по-пыт-ки вра-зум-ле-ния Ф.П. Морозовой.

По-сле тай-но-го по-стри-га (с име-нем Фео-до-ра), со-вер-шён-но-го в конце 1670 года игу-ме-ном До-си-фе-ем, Ф.П. Морозова ста-ла уда-лять-ся от цер-ков-ных служб и свет-ских це-ре-мо-ний (от-ка-за-лась при-сут-ст-во-вать в январе 1671 года на свадь-бе ца-ря Алек-сея Ми-хай-ло-ви-ча с На-таль-ей Ки-рил-лов-ной На-рыш-ки-ной). Но-вые уве-ще-ва-ния ца-ря с уг-ро-зой на-ка-за-ния не во-зы-ме-ли дей-ст-вия.

16(26) ноября 1671 года Ф.П. Морозову и её се-ст-ру княжну Е.П. Уру-со-ву за-ко-ва-ли и за-клю-чи-ли под стра-жу; на до-про-се в Чу-до-вом монастыре сё-ст-ры зая-ви-ли, что не бу-дут при-ча-щать-ся за ли-тур-ги-ей по но-во-му об-ря-ду.

В начале 1672 года Ф.П. Морозову, Уру-со-ву и их еди-но-мыш-лен-ни-цу М. Да-ни-ло-ву под-верг-ли жес-то-ким пыт-кам, во вре-мя ко-то-рых их уве-ще-вал пат-ри-арх Пи-ти-рим. Не-смот-ря на за-ступ-ни-че-ст-во ца-рев-ны Ири-ны Ми-хай-лов-ны, царь Алек-сей Ми-хай-ло-вич от-пра-вил Ф.П. Морозову и её спод-виж-ниц в за-то-че-ние в Бо-ров-ский ост-рог.

В январе 1675 года уз-ни-цам уда-лось уви-деть-ся с близ-ки-ми людь-ми, сре-ди ко-то-рых был и ав-тор жи-тия Ф.П. Морозовой, её стар-ший брат Ф.П. Со-ков-нин. За это по-се-ще-ние у за-клю-чён-ных ото-бра-ли кни-ги, ико-ны, оде-ж-ду и пи-щу, до-пус-тив-ших сви-да-ние стре-лец-ких сот-ни-ков раз-жа-ло-ва-ли в сол-да-ты и под-верг-ли бес-сроч-ной ссыл-ке.

В ию-не 1675 года всех уз-ниц пе-ре-ве-ли в глу-бо-кую зем-ля-ную тюрь-му; ох-ран-ни-кам под стра-хом смер-ти бы-ло за-пре-ще-но да-вать им пи-щу. 10(20) августа 1675 года вы-шел цар-ский указ, ли-шив-ший Ф.П. Морозову всех зе-мель-ных вла-де-ний.

Вско-ре уз-ни-цы скон-ча-лись от го-ло-да и ис-то-ще-ния.

На пред-по-ла-гае-мом мес-те кон-чи-ны уз-ниц в Бо-ров-ске воз-двиг-ну-та ста-ро-об-рядческая ча-сов-ня. Ста-ро-об-ряд-цы празд-ну-ют па-мять святой пре-по-доб-но-му-че-ни-цы и ис-по-вед-ни-цы Фео-до-ры (Ф.П. Морозовой) 24 сен-тяб-ря.

Ис-то-рия Ф.П. Мо-ро-зо-вой вдох-но-ви-ла ху-дож-ни-ка В.И. Су-ри-ко-ва на соз-да-ние по-лот-на «Боя-ры-ня Мо-ро-зо-ва» (1887 год, ГТГ).

Интересные факты в биографии боярыни Морозовой имеются в большом количестве. Это одна из немногих особ женского пола допетровских времен, имя которой вошло в историю. Ведь тогда знатные и богатые женщины, скованные обычаями Домостроя, чаще всего сидели в теремах, подобно обитательницам восточных гаремов.

Известна она, прежде всего тем, что являлась пламенной защитницей старообрядческих традиций, вступив в единоборство с самим царем Алексеем Михайловичем, проводившим церковные реформы. Сегодня речь пойдет о жившей в 17 веке боярыне Морозовой, биографию которой мы и рассмотрим.

Богатая и знатная

Краткую биографию боярыни Морозовой целесообразно начать с ее происхождения, которое в значительной мере определило ее дальнейшую судьбу, так как было довольно высоким. Она родилась в 1632 году в семье Прокопия Соковнина, московского дворянина, будучи его старшей дочерью. Имя ей дали в честь святой мученицы – Феодосии Тирской.

Среди ее далеких предков – представители рода германских рыцарей Мейендорфов. Один из них, барон фон Икскюль, прибыв из Ливонии к Иоанну Грозному в 1545 году, крестился и взял имя Федора Ивановича. У него был сын Василий по прозвищу «Соковня», который и стал родоначальником Соковниных.

Отец Феодосии в разное время служил воеводой в различных городах, был посланником в Крыму, заседал в Земском соборе, возглавлял Каменный приказ. Он был довольно зажиточным человеком и имел несколько домов в Москве. От царя Алексея Михайловича он получил придворную должность окольничего, относящуюся ко второму думному чину, после боярского. Помимо Феодосии, в семье было еще трое детей, в том числе и одна сестра, Евдокия, разделившая с ней тяготы ее трагической гибели. Об этом дальше будет подробнее рассказано в биографии боярыни Морозовой.

Влияние знаменитой картины

Как правило, когда речь заходит о биографии боярыни Морозовой, фото картины «Боярыня Морозова» Василия Сурикова, описывающей сцену из истории раскола церкви в XVII веке, сразу же встает перед глазами. Она была впервые показана на выставке передвижников в 1887 году и куплена для Третьяковской галереи за 25 тысяч рублей. И сегодня она находится там в числе основных экспонатов.

Благодаря большой популярности этого произведения искусства образ боярыни Морозовой ошибочно видится как образ пожилой, суровой, фанатичной женщины. Однако, представляется, что такая концепция объясняется, скорее, художественным замыслом.

Не совсем верное представление?

На полотне изображена мученица, страдалица за веру, которая обращается к толпе простолюдинов – к нищей старухе, к страннику с посохом в руке, к юродивому, – воплощающих представителей тех слоев, которые боролись против насаждения новых церковных обрядов.

Именно этот аспект биографии и судьбы боярыни Морозовой и хотел подчеркнуть художник, поэтому она и предстает на картине как женщина пожившая, мудрая, лишенная какого бы то ни было легкомыслия. Во многом благодаря картине Феодосия Прокопьевна и осталась в памяти людей как символ борьбы раскольников.

Но так ли однозначно все было на самом деле? Была ли Морозова суровой и бескомпромиссной фанатичкой, чуждой всего земного, ведь во время ареста ей не было еще и 40 лет? Чтобы выяснить это, вернемся к рассмотрению интересной биографии боярыни Морозовой.

Семья Морозовых

В 1649 году Феодосия Соковнина, 17 лет от роду, вышла замуж за 54-летнего боярина Морозова Глеба Ивановича, одного из самых богатых людей в стране. Его род не уступал по знатности роду Соковниных, оба они являлись элитой московского общества. При царе Алексее Михайловиче Морозовы были одной из 16 самых знатных фамилий, представители которых сразу становились боярами, минуя окольничий чин.

Морозовы были приближены молодым царем ко двору. Так, Глеб Морозов, бывший родственником Романовых, являлся царским спальником и дядькой царевича. Он был хозяином подмосковной усадьбы Зюзино и множества других имений. Его брат, Борис Иванович, обладал громадным состоянием, умер бездетным, оставив все богатство Глебу. Что касается Феодосии, то она была верхней боярыней, очень близкой к царице, постоянно сопровождая ее, чем неоднократно пользовалась.

Молодая вдова

В биографии боярыни Морозовой мало фактов, касающихся ее жизни с мужем. Известно только то, что долгое время детей у них не было. Но после того как они в молитвах обратились к преподобному Сергию Радонежскому, тот явился перед Феодосией Прокопьевной, и у пары появился сын по Имени Иван.

В 1662 году Глеб Иванович Морозов умер, оставив наследство 12-летнему сыну, но по факту распоряжалась деньгами Феодосия. В том же году умер и отец 30-летней женщины. Второй раз она замуж не вышла и спокойно жила в знатности и богатстве.

Сказочное богатство

Как пишет в биографии боярыни Морозовой К. Кожурин, ее палаты в Москве были среди первых, при царском дворе ее уважали и любили, сам Алексей Михайлович выделял ее среди прочих бояр. Она носила звание «кравчей великой державы» (кравчие при дворе отвечали за здоровье царя, его стол и посуду). По словам протопопа Аввакума, Феодосия Морозова числилась в «четвертых бояронях».

Феодосия Морозова была окружена не просто богатством, а невиданной роскошью. Ее усадьба в Зюзино была обустроена в соответствии с лучшими западными образцами в числе самых первых в русском государстве. Здесь был разбит большой сад, по которому разгуливали павлины.

Как свидетельствуют современники, ее карета стоила огромных денег, будучи позолоченной и украшенной серебром и мозаикой, запряженной двенадцатью отборными лошадьми с гремящими цепями. При этом за ней следовали более сотни слуг, заботясь о чести и здоровье барыни.

В доме имелось около трехсот человек, которые прислуживали боярыне. Крестьянских дворов насчитывалось около 8 тысяч, тогда как богатыми уже считались помещики, у которых было порядка 300 дворов.

Большая перемена

Однако стала еще более интересной биография боярыни Морозовой после того, как в ее жизни произошла неожиданная перемена. Пребывая в роскоши, находясь в дружеских отношениях с царской семьей, Феодосия Прокопьевна, по словам Аввакума, решила отречься от «земной славы». Она превратилась в яростную противницу церковных реформ после того, как познакомилась с ним. На протяжении всей истории старообрядчества Аввакум являлся знаковой и очень авторитетной фигурой, вождем раскольников.

Дом боярыни превращается, по сути, в штаб борцов с нововведениями, противников внесений исправлений в священные книги. У нее подолгу жил и сам протопоп Аввакум, получая здесь приют и защиту. Феодосия и ее сестра Евдокия Урусова, княгиня, были ему очень преданы и во всем его слушались.

Кроме этого, Морозова постоянно принимала в своем доме священников, которых изгнали из монастырей, многочисленных странников, а также юродивых. Тем самым она создавала своеобразную оппозицию царскому двору и Алексею Михайловичу, поддерживавшему церковной реформой.

Человеческие слабости

Однако даже после таких кардинальных перемен в биографии боярыня Морозова не превратилась в религиозную фанатичку, не стала «синим чулком». Ей не были чужды человеческие слабости и заботы.

Так, протопоп Аввакум замечал, что характер ее отличался веселостью. Когда умер муж, Феодосии Прокопьевне было всего 30 лет, и чтобы не впасть во грех, она для умерщвления плоти носила власяницу.

В своих письмах Аввакум, скорее всего, в переносном смысле, советовал ей выколоть глаза, дабы не поддаться любовному соблазну. А также он пенял боярыне на то, что она не всегда проявляет щедрость при выделении средств на общее дело.

Морозова очень сильно любила своего сына Ивана, бывшего ее единственным ребенком, и мечтала передать ему состояние в сохранности. Она очень волновалась о том, чтобы выбрать достойную невесту для наследника, о чем, помимо обсуждения вопросов веры, сообщала опальному протопопу в письмах.

Таким образом, несмотря на силу характера, который помогал ей в ее подвижнической деятельности, Морозова имела вполне житейские слабости и проблемы.

Искушение

Алексей Михайлович, будучи сторонников церковных реформ, неоднократно делал попытки повлиять на мятежную барыню посредством ее родни и ближайшего окружения. При этом он то отбирал у нее поместья, то возвращал их, а Морозова периодически шла на уступки.

В биографии боярыни Дарьи Морозовой существует еще такой интересный факт. Согласно имеющимся историческим записям, к ней был подослан окольничий Ртищев, уговоривший ее перекреститься тремя перстами, за что царь обещал ей вернуть «холопей и вотчины».

Боярыня поддалась искушению и перекрестилась, и ей было возвращено отобранное. Но при этом она якобы сразу же заболела, три дня была не в своем уме и очень ослабела. В Житии протопопа Аввакума говорится о том, что Морозова выздоровела, когда перекрестилась истинным, двуперстным крестом. Возвращение же вотчин зачастую объясняется покровительством царицы.

Тайный постриг

От того, чтобы предпринимать самые решительные действия, царя удерживали два фактора: покровительство царицы и высокое положение поборницы старой веры. Под его нажимом Морозовой приходилось присутствовать на богослужениях, проводившихся по новому обряду. Ее сторонники рассматривали это как «малое лицемерие», являющееся вынужденным шагом.

Но после того как боярыня приняла в 1670 году тайный постриг в монахини, взяв церковное имя Феодора, она перестала участвовать и в церковных, и в светских мероприятиях.

В январе 1671 года состоялась новая свадьба овдовевшего несколько лет назад царя с Натальей Нарышкиной, от участия в которой Морозова отказалась под предлогом болезни. Этот поступок вызвал гнев самодержавной особы.

Немного остыв, Алексей Михайлович послал к ослушнице сначала боярина Троекурова, а затем и князя Урусова (мужа ее сестры), пытавшихся уговорить ее на принятие церковной реформы. Однако Морозова не изменила своему «стоянию за веру» и в обоих случаях выразила решительный отказ.

Арест и кончина

В ноябре 1671 года Морозова и ее сестра были допрошены, после чего закованы в кандалы и оставлены дома, под арестом, а затем перевезены в Чудов монастырь. Здесь были продолжены допросы, после которых сестер отправили на подворье Псково-Печерского монастыря.

Вскоре после ареста случилось несчастье, как свидетельствует биография Морозовой, с сыном боярыни. Он скончался в возрасте немногим больше 20 лет. Имущество боярыни конфисковали, а ее братьев отправили в ссылку.

Алексей Михайлович отдал распоряжение о высылке сестер в город Боровск, где их поместили в земляную тюрьму в местном остроге. 14 прислуживавших им человек в июне 1675 года сожгли, заперев их в срубе. В сентябре 1675 года умерла от голода княгиня Евдокия Урусова.

Сама боярыня Морозова также скончалась от полного истощения. Последние минуты невольниц были полны драматизма. Перед смертью несчастные женщины просили дать им хотя бы корочку хлеба, но тщетно.

Существуют сведения, согласно которым Феодосия Морозова, чувствуя близкую гибель, просила тюремщика ополоснуть ее рубаху в речке, чтобы принять смерть в достойном виде. Она умерла в ноябре 1675 года, ненадолго пережив сестру. В том месте, где предположительно были заключены сестры, а также другие старообрядцы, была возведена часовня.

На известной картине художника Василия Сурикова «Боярыня Морозова» изображена женщина в черных одеждах, которая сидит на дровнях. Ее везут в тюрьму на глазах у толпы людей. Это и есть героиня картины - Феодосия Морозова. По лицу боярыни видно - она понимает, что обречена на муки. Но благодаря гордому духу и сильной воле не боится страданий. Готова сносить их ради веры, от которой не отступится… Но мы не знаем, что таилось в самой глубине сердца женщины. Кто тот единственный, кого она по-настоящему любила? Ведь женщина не может не любить…

Встретились глазами

…Феодосия Соковнина к 17 годам была уже невестой на выданье. Ее отец, боярин Прокопий Соковнин являлся одним из приближенных царя Алексея Михайловича Романова (ХVII век). Богатством большим не обладал, но уважение государево имел. И, разумеется, желал для своей старшей дочери знатного жениха.

Счастье переполняло его, когда он узнал, что к Феодосии хочет посвататься дядька младшего брата царя Ивана Глеб Морозов. Сделал он это по совету своего старшего брата Бориса, который был воспитателем Алексея Михайловича.

Глеб к 50 годам уже был вдовцом, но детей не имел. Он оказался выгодной партией для Феодосии Соковниной. И ему повезло - молодая девушка была чудо как хороша собой, да и нрава доброго и кроткого. Родители Феодосии радовались, что свадьба старшей дочери открывала не менее выгодное будущее для ее младших - сестры Евдокии и братьев Федора и Алексея.

Сватовство получилось красочным, словно из сказки. 12 породистых красивых лошадей везли большую позолоченную карету. В ней восседал разодетый Глеб Морозов. Одна шуба из ценного меха чего стоила. Признаться, он не очень-то хотел всех этих публичных церемоний и свадебных атрибутов. Все-таки жених не первой свежести… В том смысле, что уже был когда-то женат.

Карету боярина сопровождали более сотни слуг. Что и говорить, это было впечатляюще! Сердце неискушенной Феодосии забилось в трепетном волнении, часто-часто. Она хоть и выходила замуж «вслепую», не зная будущего мужа заранее, не могла не понимать, что жить она отныне будет в богатстве.

Феодосия с детства отличалась тем, что никогда не смела ослушаться мать и отца. Поэтому и не противилась их согласию отдать ее замуж за боярина Морозова. До тех пор она ни в кого и не влюблялась, была полностью поглощена жизнью родительской семьи. Тем более мать ее была натурой властной. Возможно, именно поэтому в будущем в характере Феодосии проявится бунтарство…

Имение Морозовых располагалось в подмосковном Зюзине. Главным строением был потрясающий дворец, отделанный и расписанный по последней моде того времени. Именно там гуляли свадьбу.

Чтобы вся знать поглядела на новую избранницу Морозова, свадебные гулянья продолжались целую неделю. На третий день празднования в имение Морозовых пожаловала царская чета: молодой государь Алексей Михайлович с супругой Марией Ильиничной.

Именно с этого момента, по мнению некоторых летописцев, и началась трагичная история боярыни Морозовой, сделавшая ее бессмертной…

…Молодой и симпатичный царь встретился глазами с юной Феодосией и долго не мог оторвать взгляд. Что-то зацепило его в этой девушке. Как только закончилась неделя свадебных торжеств у Морозовых, он приказал приехать супругам к нему на аудиенцию.

С той поры молодая привлекательная боярыня стала приближенной ко двору. Сама приходила в царские палаты, и в имение ее мужа Алексей наведывался время от времени. Ему нравилось общаться с не по годам умной и зрелой Феодосией, которая на все имела собственное мнение. На удивление, она неплохо знала историю, разбиралась в политике.

Тяжелые времена

В народе немедленно заговорили о том, что у государя и боярыни отношения, выходящие за рамки деловых и даже дружеских. Когда через год после свадьбы у четы Морозовых родился мальчик, которого нарекли Иваном, было мало сомневающихся, что это сын царя Алексея Михайловича, а не ее законного супруга Глеба. Тем более такой же голубоглазый и светловолосый.

К тому же уже давно ходили слухи, что оба брата Морозовы не способны иметь потомство. Детей не было ни у Бориса, ни у старшего брата Глеба. Правда, царю вряд ли было нужно такое родство, с вероятной претензией на престол. Поэтому он никогда бы на свете официально не признал его. Но вышло еще хуже…

Останься жив боярин Морозов, может быть, Феодосия и не пошла бы той дорогой, которая оказалась для нее гибельной. Но в 1662 году друг за другом скончались оба брата Морозовы. Сначала Борис, а за ним Глеб. Наследство Глеба, по закону, переходило его сыну Ивану. Но так как он был еще несовершеннолетним (12 лет), управляющей имением назначили Феодосию. А женщина без мужа да еще при власти многим кажется потенциально опасной.

Боярыня становилась смелее в высказываниях и поступках. А на Руси в ту пору происходили бунты, у Романова становилось все меньше сторонников, он нервничал…

После гибели патриарха Иосифа сменилась церковная власть, которая стала ратовать за изменения по подобию католической церкви, где вся власть у папы. Именно тогда было введено троеперстие, хотя до тех пор все верующие совершали крестное знамение двумя пальцами.

Патриарх Никон.

Новый патриарх Никон настаивал на том, чтобы поменялся облик креста: с восьмиконечного на четырехконечный. Царь не перечил патриарху. На тот момент он видел в нем единственную силу, которая может повлиять на народ и утихомирить его.

У Феодосии с патриархом сразу же возникла взаимная неприязнь. Ей были не по сердцу новые церковные перемены. Она не пожелала следовать им. Между ними началась вражда. И оказалось, что насмерть напуганный царь Алексей был готов на предательство близкого человека. Царь не стал защищать Феодосию. Он отрекся от нее.

На первых порах перестал общаться, избегал встреч. А как только скончалась его жена Мария, вскоре женился на молоденькой Наталье Нарышкиной. Боярыня все это время проповедовала старую веру, помогала бедным, общалась с единомышленниками.
На свадьбу царя Морозова не пошла.

Тогда Алексей Михайлович разгневался не на шутку. К тому же он давно уже был недоволен тем, что она водила дружбу с протопопом Аввакумом, который был истинным приверженцем старой веры и призывал народ не отрекаться от нее. Тогда Романов приказал архимандриту Чудова монастыря Иоакиму арестовать боярыню Морозову.

Железный ошейник

…В дом Феодосии громко постучали. Появившийся на пороге Иоаким объявил приказ царя об аресте. Но чтобы все было наиболее достоверно, провел «предварительное расследование». Архимандрит потребовал, чтобы Феодосия показала, как она совершает крестное знамение. Она, гордо вскинув голову, перекрестилась двумя пальцами. Следом за ней то же самое сделала и ее родная сестра Евдокия, которая ночевала в ту ночь у Феодосии.

Алексей Михайлович Романов

Иоаким громко расхохотался и произнес: «Не умела ты быть покорной. Посему, по царскому велению, быть тебе изгнанной из собственного дома». Боярыня не тронулась с места. Тогда слуги силой вынесли ее и сестру из дома, заковали их в ножные кандалы и кинули в подвал. Через пару дней их должны были отвезти на допрос в Кремль.

Сестер допрашивали Иоаким и митрополит Павел Крутицкий. От Морозовой добивались повиновения. И, признай она свою «ошибку» и покорность царю, ее, вероятно, отпустили бы с миром. Но боярыня была непреклонной, называла представителей государя еретиками.

На следующее утро на шеях Феодосии и Евдокии сомкнулись железные ошейники, к которым крепились толстые цепи. Было принято решение разлучить сестер и отвезти по разным монастырям. Морозову отправили на бывшее подворье Псково-Печерского монастыря. На дровнях она проделала путь через Кремль, мимо царских палат.

Посмотреть на это собралась многочисленная толпа. Как же, саму боярыню везут! Когда-то она была вхожа к царю, а теперь - обычная заключенная. Один из моментов пути Морозовой, когда она возносит руку к царским окнам, думая, что ее увидит государь, скорее всего, и показан на картине Сурикова.

…Уже более полугода томилась в тюрьме боярыня, когда до нее долетела весть, которую ей сообщили с особым злорадством по велению царя, - умер сынок ее Ваня… Она исходила рыданиями целую неделю. Выла, как раненая волчица. Казалось, в каждом закоулке монастыря были слышны ее стоны. Ей никогда не было так плохо, как в те страшные дни.

Некоторые люди из царского окружения предполагали, что Иван умер не без участия государева. Ведь, пока был жив младший Морозов, все богатство, принадлежащее ему по наследству, было царю недоступно. А после смерти Вани все отошло в царскую казну. Но издевательства над той, с кем Алексей Михайлович когда-то тесно общался, на этом не прекратились…

Вероятно, царь надеялся, что смерть единственного сына подорвет силы боярыни и она сдаст свои позиции. Примет новую веру. Покается. Но она не сделала этого.

Адовы муки

Было велено подвергнуть Морозову, ее сестру Евдокию и еще одну их сподвижницу Марию, тоже арестованную, жестокой пытке - поднятию на дыбе. Стоял жуткий мороз. С женщин сняли почти всю одежду, оставив их до пояса обнаженными. Руки завели за спину, запястья связали. И на связанных руках подняли на большую высоту от земли. Феодосия кричала о бесчеловечности мучителей. Они висели не менее сорока минут. Грубые веревки перетерли кожу запястий. Из ран сочилась кровь…

Но зверства на этом не кончились. Феодосию, Евдокию и Марию бросили на снег и стали бить плетьми. Боль была страшной. Казалось, этот ужас никогда не закончится. Но наконец все стихло, и полуживых узниц увезли, каждую в свое место заключения.
Спустя некоторое время Морозову перевели сначала в Новодевичий монастырь, а позже - в Хамовническую слободу.

Сколь ни уговаривали царя некоторые приближенные сжалиться наконец-то над боярыней, он лишь топал ногами и кричал: «Не смейте вмешиваться! Не желаю слышать о ней! Вообще сживу со света, раз вы мне о ней напоминаете!». Ну прямо весь в папу, как говорится - яблоко от яблони…

И его обещание тотчас же после сказанного стало исполняться. Феодосию, а следом и Евдокию, немедленно перевезли в маленький город Боровск (предполагаемое место земляной ямы), где заперли в остроге. Первое время казалось, что судьба немного сжалилась над истощенными в неволе женщинами. Им давали есть, молиться.

Карающая длань (рука,ладонь- прим.»ХочуВсёЗнать») явилась мужественным сестрам в лице подьячего Бессонова. Он, будучи посланным царем для доведения дела «до ума и справедливого конца», велел посадить обеих староверок в глубокую земляную яму и не давать им ни еды, ни воды. Грязь, холод, голод, жажда…

Стало очевидно, что дни Феодосии и Евдокии были сочтены… Младшая сестра не выдержала первой. Умирая, она попросила Феодосию попеть над ней молитвы. Ее бездыханное тело обернули рогожей и закопали во дворе острога.

Через несколько дней боярыня почувствовала, что вот-вот настанет и ее черед проститься с миром. Смешно сказать, но ей было всего 43 года от роду. По нынешним меркам - женщина в самом соку, у которой есть немало шансов начать все сначала. В том числе и в личной жизни.

Но тогда, в XVII веке, она считалась уже едва ли не старухой. А тем более после мытарств на нее и подавно нельзя было смотреть без слез. Седые волосы, морщины страданий… Только едва уловимый блеск неповиновения оставался в глазах Феодосии до последнего вздоха. И… стук любящего сердца.

Боровск часовня на месте гибели Боярыни Морозовой.

Она помнила добро своего почтенного покойного мужа, она испытывала благодарность к Аввакуму… И, конечно же, она не держала зла на Алексея Михайловича, несмотря на то, что он явился виновником всех ее мучений. Она простила его, ведь «он не ведал, что творил».

Но кого же сильнее всех любила боярыня, образ которой навеки впечатан в историю? Так это или нет, но есть данные, что в некоторых исторических документах зафиксированы такие ее слова: «Христа я люблю даже больше, чем собственного сына».